Призыв

– Помнится, ты уже заговаривал об этом. Почему ты не хотел стать Серым Стражем? Ты имеешь в виду, что вступил в орден не по собственной воле?

– У Стражей есть Право Призыва, – пояснила Фиона. – Этот закон был принят очень давно, еще во времена Первого Мора. Все тогда были так благодарны ордену за победу над порождениями тьмы, что Серым Стражам даровали ряд привилегий, в том числе право брать в свои ряды любого, кого пожелают. Если орден хочет, чтобы ты стал Серым Стражем, ты станешь Серым Стражем, и точка.

– Я ни о чем таком не слышал.

– В наши дни к этому праву прибегают редко. С последнего Мора прошло столько лет, что кое-кто стал считать, будто орден уже не нужен и порождения тьмы никогда уже не выйдут на поверхность. Ордену приходится проявлять осторожность, чтобы не наступить ни на чью мозоль. Именно поэтому нас сейчас так немного.

Дункан выудил из-за пояса полотняный платок и принялся ожесточенно оттирать с сапог и куртки белую грязь. Фиона заметила, что в тех местах, где ему это удалось, на черной коже остались темно-зеленые пятна. Она вдруг испытала безмерную радость оттого, что не сидела на камне.

– В это дело меня втянула Женевьева, – сказал Дункан. – Понимаешь, меня должны были казнить.

– Казнить? – изумленно переспросил Мэрик.

– Я кое-кого убил.

Паренек отвернулся, и в глазах его мелькнули тени. Фиона заметила их и могла лишь гадать, заметил ли Мэрик. Она-то хорошо знала, до каких крайностей может довести нелегкая жизнь. О том, что довелось пережить Дункану, ей было известно не много, но достаточно, чтобы сочувствовать ему.

– Я уже сидел в тюрьме и ждал виселицы, когда ко мне заявилась Женевьева. Стражники впустили в камеру женщину в доспехах, и она поглядела на меня так, что я решил, будто это и есть мой палач. Мне подумалось, что меня почему-то решили обезглавить прямо в камере.

– Ничего удивительного. Ваш командор – весьма, весьма суровая особа.

– Вместо этого она велела мне сесть и объяснила, что может вызволить меня. Что она может сделать меня Серым Стражем, и если я переживу Посвящение, то стану настоящим воином и буду в кои-то веки воевать за правое дело.

– И ты согласился.

Лицо Дункана потемнело.

– Я отказался.

– Странное решение, если учесть, что ты ожидал повешения.

Паренек поежился: ему явно было не по себе. Долгое время он молчал, но как раз в ту минуту, когда Фиона хотела прекратить разговор и предложить вернуться к отряду, Дункан вздохнул:

– Тот, кого я убил, был Серым Стражем.

– Вот оно как.

– Он застиг меня, когда я обчищал его комнату. На это дело меня навел хозяин трактира – сказал, что постоялец вроде как уезжает надолго. Я даже не знал, кто он такой. Он выхватил меч и потребовал, чтобы я вернул кольцо, которое обнаружил в комнате, но я отказался. Я сразу понял, что кольцо это дорогое, и оно стало моим по праву.

Мэрик ухмыльнулся:

– «По праву» в данном случае звучит как-то неуместно.

– Я голодал. Зима выдалась нелегкая. – Дункан задумчиво нахмурился. – До тех пор мне еще не случалось убивать. Я и этого парня не хотел убивать, но драка вышла слишком долгая. Он так хотел вернуть это кольцо, что нипочем не желал остановиться. Я только собирался приставить к его горлу кинжал, заставить его сдаться…

Он смолк на полуслове и снова вздохнул.

Мэрик недоуменно взглянул на него:

– Почему тебя это так заботило?

– Думаешь, убийство доставило бы мне удовольствие?

– Нет. – Странное выражение мелькнуло на лице короля. Фиона сердито глянула на него, недвусмысленно намекая, что этот разговор продолжать не стоит, но Мэрик словно не заметил этого. – Когда я впервые убил человека, это было от отчаяния. Я разбил его голову о камень. Мне тоже это не доставило ни малейшего удовольствия, но у меня не было другого выхода.

– Он меня поблагодарил, – прошептал Дункан, погружаясь в воспоминания. – Я перерезал ему горло, и кровь так и хлестала во все стороны. Я пришел в ужас и пытался зажать рану, остановить кровь, а у него на лице появилось такое… облегчение. Словно он наконец обрел мир. Он схватил меня за плечо, остановил и, когда я посмотрел ему в глаза, шепотом сказал: «Спасибо».

Паренек нервно провел рукой по черным волосам и отвернулся:

– Меня это как громом поразило. Что за человек стал бы благодарить своего убийцу? Что за жизнь у него была, если он рад был умереть? Тут ворвались стражники и скрутили меня. Потащили к судье, и тогда-то я узнал, что этот человек был Серым Стражем.

– Значит, Женевьева взяла в новобранцы того, кто убил ее собрата по ордену?

– Она сказала, ее впечатлило то, что я вообще сумел его убить.

– Но ты отказался.

Дункан невесело хохотнул:

– Я просто подумал, что если стану Серым Стражем, то превращусь в такого, как он. Или она. Неужели и я бы когда-нибудь стал благодарить того, кто перережет мне горло? Да ни за что! Я даже повторил Женевьеве, что этот человек сказал перед смертью. Она выслушала, кивнула и ушла, не сказав ни слова.

Мэрик недоверчиво поглядел на Дункана, но промолчал. Паренек пожал плечами и откашлялся, приняв нарочито беззаботный вид.