Призыв

Монитор перед Марго погас. У нее все сжалось внутри, она не могла даже вспомнить, что это значит — категория Д, хорошо это или плохо. Шлем чем-то зацепился за волосы и дернул — больно, до слез.

— Рада небось? — брюзгливо поинтересовалась докторша. — По глазам вижу, что рада. А я бы на твоем месте подумала, есть ли тут повод для радости. У тебя в мозгах такое творится, что даже в армию не берут, а ты еще молодая, тебе жить, детей рожать… Все эти ваши снизеры-шмизеры, не понимаю, куда Минздрав смотрит. Висите в Сети круглые сутки, нет бы книги почитать, Пушкина или Толстого. Сиди пока, напишу заключение.

* * *

«У люб-ви как у пташ-ки крыль-я…» — вызвонила Марго.

— Привет, — заговорщическим полушепотом спросила Лара. — Ну что, как оно?.. А вроде ничего? — эй, погоди обниматься, дай дверь закрыть! Соло! Ты где?! Меня душат!!!

Сияющая Марго выпустила Ларину шею и прошлась по коридору в чечетке. Соло в домашних брюках и выгоревшей камуфляжной майке вышел из гостиной, улыбаясь.

— Вижу, есть результат?

— Есть! Есть! Есть! — восклицала Марго, бешено вертя длинным концом шарфа. — Не годна к вычислительной!

— С формулировкой?..

— Усиление альфа-ритмов во лбу! Височные бета и гамма! Синхронизация передних с задними! И пэ-бэ-тридцать два! Соло, я вас люблю-у-у-у!

— Может, десинхронизация?

— Да, точно! И еще межполушарное что-то такое!

— Ну, значит, все в норме, — констатировал Соло, и кружащаяся Марго с хохотом рухнула ему на руки. — Стой, не падай.

Ладони у него были теплые, и он ловко придал ей вертикальное положение. Марго покосилась на Лару и вдруг застеснялась.

— А я шампанское принесла… Вот.

— Замечательно! — ответила Лара. — А у нас есть сыр и папайя.

Шампанское пили в зале, и бледное осеннее солнце так же кипело, вспыхивало и переливалось через край. Сверкали хрусталики на люстре, золотом горели книжные корешки, блестели навощенные листья на подоконнике, кружилась в своем вечном хороводе веселая живность в вирт-эволюшне, и мелькали отражения рыбок и змеек в высоких бокалах. Каждый миг был полон смысла.

— За тебя, Маргаритка!

— Соло, за вас и Лару!

Полбокала еще добавили радости, хотя, казалось, уже некуда.

— Соло, я сейчас подумала — какие же стихи вы сами пишете? Я имею в виду, по-настоящему, а не в буриме? Вы, наверное…

И что-то оборвалось, только слышно, как оседает пена от шампанского.

Соло коротко хохотнул, будто закашлялся. И сказал очень мягко:

— Я, Маргаритка, стихов не пишу. Совсем. Не пишутся у меня.

Не верю, хотела сказать Марго, и даже рот открыла. Но тут же поняла, что верит. Что это правда.

— После армии, Марго, — так же мягко сказала Лара. — После армии — не пишет. Раньше-то писал.

Рогатые рыбы, колючие шары, змеи с плавниками неслись друг за другом в черноте под стеклом. В маленькой лужице лопались пузырьки.

— На самом деле это замечательная история, — спокойно и с улыбкой заговорил Соло. — Как-нибудь, но лучше не прямо сейчас, посмотри в Энциклопедии так называемый Брянский инцидент. Ошибочный запуск по несуществующей цели… ну неважно. А важно то, что главным героем этого инцидента был твой покорный слуга. Тогда молодой и на вид безвредный. Шуму было… Собственно, этот инцидент и создал… прецедент. С тех пор такие, как мы с тобой, почему-то считаются негодными к вычислительной службе. А до того пытались как-то скорректировать, чтобы нам было проще выполнять гражданский долг. Никакого вреда нам от этого не было — то есть ничего такого, что поддавалось бы диагностике. А стихи… стихи такая штука, которую к медицинской карте не подошьешь.

— Соло… я…

— Ой. Ну ты что? Стихи — не единственный способ, знаешь ли.

— Хватит ужасы рассказывать девушке. Давай-ка еще по одной?

— Да, — сказала Марго. — Давайте.

* * *

Она плохо помнила, как забрела в кофейню. Перед ней поставили белую чашечку с черным эликсиром, и шампанское наконец перестало щипать в носу, отступило от глаз.

Марго вынула эском, быстро набрала несколько слов. Отправила. Посмотрела немного на экранчик и принялась размешивать сахар. Проклятье, губы все равно расползаются в стороны, как у маленькой, и подбородок дрожит… Хорошо, что я написала ему. Но он же все равно не ответит, ну и что?

Кофе оставалось на четверть глотка, когда эском звякнул. Письмо. Наверняка ерунда какая-нибудь, реклама…

50/09/29. Solo. Письмо пустое! Нет: с музыкальной прицепкой. Марго сунула в ухо банан и кликнула на квадратик с нотой.

Гитара и скрипка… и голос:

…А наши дети — о, наши дети! —
Больших протекций иметь не надо,
Чтобы занять в мировом балете таких мартышек, как наши чада.

Они послушны тому же звуку,
Они умеют поставить ногу,
Расправить корпус, направить руку, они танцуют — и слава Богу!..

И всё, конец фрагмента. «Перезапустить?» Нет.

Цитата должна быть ясна с первого повторения.