Призыв

— Оставь его. Он принял решение. Он так же глуп, как эта эльфийка; чего же ты ожидала?

Женевьева не сводила глаз с Дункана. Гнев сотрясал ее, верхняя губа приподнялась в беззвучном рычании.

— Я хочу убить его, — прошипела она сквозь зубы.

— Ну так убей.

На мгновение Дункану почудилось, что Женевьева так и сделает. Видно было, как она напряглась, и юноша ощутил, что по лбу его катятся крупные капли пота. А затем командор круто развернулась и решительным шагом отошла от брата.

— Нет, — сказала она тихо и твердо, словно произнесла приговор.

И тогда Дункан понял, что им конец.

Бреган смотрел вслед Женевьеве и размышлял, не прикончить ли ему мальчишку прямо сейчас. И его, и заодно эльфийку, чтобы больше не тратить сил понапрасну, стараясь их переубедить. Келль еще мог бы перейти на их сторону, и, вполне вероятно, от него был бы прок, но эти двое — попросту испорченные сопляки. А вот король — совсем иное дело.

Заметив, что Бреган его разглядывает, Мэрик вопросительно изогнул бровь.

— И какое же места в ваших планах отведено мне? — осведомился он. — Или меня прихватили просто так, за компанию?

— Нет, ты — мой трофей, — проговорил Ремийе, ближе подходя к королю.

Бреган с трудом поборол соблазн свернуть магу тощую, цыплячью шею. Он не знал, зачем Архитектор решил связаться с этим лживым слизняком. Скорее всего, эмиссару в поисках союзников особенно выбирать не приходилось, но, если бы Бреган с самого начала знал, что этот человек причастен к замыслу Архитектора, он, вполне вероятно, принял бы иное решение. Впрочем, теперь уже поздно.

— Во всем этом, — продолжал маг, — более всего меня радуешь именно ты. Сопровождая во дворец Серых Стражей, дабы они могли изложить свою просьбу, я надеялся заполучить в сети знаменитого Логэйна, Героя реки Дейн! Ах, доставить этого дерзкого болвана пред очи императора… — Ремийе помолчал, глядя с широкой улыбкой на короля, откровенно упиваясь своей победой. — Но ты, великий Мэрик Спаситель, порадуешь императора куда больше, чем я мог бы надеяться.

Король сплюнул, внезапно придя в ярость:

— Стало быть, вот в чем дело? Это очередные происки Орлея?

— Довольно! — одернул Бреган Первого Чародея. — С какой стати тебя заботит такая бессмыслица, если ты прекрасно знаешь, что, когда все будет кончено, от Орлея, да и от всех других государств, останется так немного, что все ваши распри потеряют смысл.

Маг повернулся к нему, в глазах его вспыхнуло раздражение.

— У нас имеются чары, которые охраняют самых значимых особ, тех, кто способствовал замыслу Архитектора, а стало быть, и самого императора. Орлесианская империя не падет!

— Что это значит? — негромко, с подозрением в голосе спросил король Мэрик. — И какое отношение имеет все это к тому, чтобы покончить с Мором?

— Хороший вопрос. — Женевьева широким шагом подошла к ним, хмурясь, взглянула на Брегана. — При чем тут Мор? О чем вы говорите?

Бреган выругал себя за глупость. Он не хотел пока рассказывать сестре об этой части замысла. Рано. Достаточно сказать ей, что с Мором навсегда будет покончено. Именно к этой цели устремился бы всякий Серый Страж, а уж Женевьева — в первую очередь. Это она знала. Истинные размеры жертвы, которую необходимо принести ради победы, ей можно будет открыть гораздо позже.

Первый Чародей Ремийе от души расхохотался:

— Ты ей этого не сказал?

Женевьева все так же смотрела на Брегана, взгляд ее стал колким и подозрительным.

— Похоже, Фиона права. Мне многого не сказали.

Бреган тяжело вздохнул:

— Не так я хотел рассказать тебе об этом.

— Возможно, это стоило сделать раньше.

— Я сказал тебе именно то, что ты должна была знать! — огрызнулся он. — Что с Мором можно покончить навсегда! Это не изменилось!

— Тогда о чем вы говорите? Что может уничтожить Орлей и все другие государства, если не чудовищный Мор?

— Я могу ответить на этот вопрос.

Архитектор вышел вперед и невозмутимо остановился в луче солнечного света, который лился из окна. Бреган наблюдал за эмиссаром с безмерным изумлением. Серые Стражи считали, что порождения тьмы не выносят света и именно потому, поднимаясь на поверхность, влекут за собой тьму, именно потому обитают на Глубинных тропах. И однако же, эмиссар не устрашился войти в поток яркого света. Само его существование опровергало все представления Стражей о порождениях тьмы, — представления, которые орден на протяжении многих веков считал незыблемыми истинами.

— Нам следовало бы поговорить об этом в другом месте, — проворчал Бреган. — С глазу на глаз.

Женевьева повернулась к Архитектору. На лице ее застыла непреклонная решимость.

— Нет. Я хочу услышать это сейчас.

Эмиссар развел сморщенными ладонями и настороженно кивнул:

— Я желал поговорить с тобой об этом, однако Бреган сказал, что ты не поймешь. Я полагаюсь на его суждения, ибо сам недостаточно хорошо знаю людей.

— Тогда говори сейчас, — не отступала она.