Призыв - дело серьезное. Огонь моих крыльев

Ворон замер прямо в воздухе, словно замороженный. Между его острым клювом и выразительным носом шада осталось расстояние в палец. Глаза шада стали такими же круглыми, как у птицы, и он поспешно отодвинулся в сторону.

— Что это такое?

— Фамильяр Ирис, — буркнул я мрачно, пытаясь встряхнуть оцепеневшую дайири и подобрать к ней ключ, но она ни на что не реагировала.

Тем временем леди Андери, певуче заговорив на неизвестном мне языке, принялась рисовать прямо в воздухе какую-то схему. Линии накладывались одна на другую, составляя сложный геометрический узор, вспыхивали и светились разным цветами. Поверх схемы проступила вязь каких-то символов, знакомых мне по отдельности, но никак не складывающихся в единую картину.

Это была высшая магия. Настолько сложная, что моих скромных знаний не хватало, чтобы понять и десятой доли. На лбу леди Андери выступила испарина. Вытянутая вперед рука дрожала, когда она медленно повернула ее, словно удерживая ворона за горло. Тот сдавленно захрипел и неуклюже замахал крыльями, обильно роняя мелкие белые перья, которые так и не долетали до пола. Его тушка и нарисованная мамой Ирис схема наконец встретились, и Риэлла облегченно выдохнула, опустив руку.

В тот же миг ворон встрепенулся и, развернувшись, стремительной молнией ударил прямо в грудь Ирис. Та вздрогнула и часто заморгала. Ее глаза снова стали нормальными, утратив пугающий багрянец. Глянув на шада, она не сделала новой попытки его прибить, лишь прошептала одними губами: «Простите!»

А затем перевела взгляд на леди Андери. Я почувствовал, как напряглось и задрожало ее тело в моих руках. Сглотнув, она обернулась, словно не веря, и я кивнул, понимая ее молчаливый вопрос.

— Мама? — голос любимой прозвучал сдавленно. — Мамочка, это и правда ты? Пожалуйста, пусть мне это не чудится...

Ирис сложила умоляюще руки, словно обращалась к своему Вездесущему. Риэлла, издав невнятный звук, бросилась к дочери. Я не стал удерживать Ирис, но на всякий случай переместился ближе к шаду, чтобы в случае чего прикрыть его от очередного нападения. И желательно так, чтобы не навредить моей дайири.

— Ничего не понимаю, — пробормотал вконец обескураженный Джамал, опустившись на край помоста. Он вынул из кармана халата амулет на длинной цепочке и поднял на уровень носа. — Видишь, тут четыре золотых лепестка, и три серебряных. Я было решил... А выходит... — он лишь досадливо покачал головой.

— Выходит, что соя дайири — твоя троюродная сестра?

Шад только покивал.

— Понимаешь, раньше больше двух лепестков не зажигалось, а тут сразу все. Пусть и не все золотые. И что же теперь делать?

— Может, стоить устроит проверку не только знатным дамам? — предположил я.

— А ведь это мысль! — оживился шад. — Я сосредоточился лишь на самых знатных невестах, но что если мое счастье вовсе не там? Иррантия богатая страна, и в лице Фриденвелта у нее сильнейший союзник. Чего мне еще желать, кроме семейного счастья?

Я улыбнулся, любуясь на двух обнимающих и целующих друг друга родных женщин. Риэлла гладила Ирис по щекам, по волосам, что-то говорила, и у обоих ручьями лились слезы.

— .. .ты же согласишься мне помочь? — услышал я лишь обрывок сказанной шадом фразы.

Что?! Нет, на такое я не подписывался. Нет у меня времени носиться с шадом по королевствам в поисках его идеальной жены.

— Прости, Джамал. Я и сам должен пбыстрее жениться, пока больше ничего не случилось. Как видишь, моя дайири мастер попадать в неприятности. Все должна знать, что она под моей защитой, иначе мне придется запереть ее подвалах замка, чего она мне не простит никогда в жизни.

— Знаешь, а я тебе завидую. Твоя невеста, как темное пламя. Нежна, точно морская пена, и непредсказуема как дождь в пустыне. Даже жаль, то она мне сестра.

— А вот об этом не стоит жалеть, — криво усмехнулся я.

— Да, ты прав. Это принесло бы проблемы

— Кстати о проблемах.

Наш и взоры снова вернулись к обнимающимся матери и дочери.

Глава 24. Дайири для огнекрылого

Иррантия, летняя резиденция шада Джамала Акрама

Ирис Андери, дайири Арессандро Дарро Вэллора, правителя Фриденвелта

Меня невозможно подчинить, ведь ни один менталист не может влезть мне в голову, так? Так как же Ваэлле это удалось?

Цепляясь за эту мысль, я боролась. Изо всех сил боролась с внушенным мне приказом, чувствуя, как закипают мозги и темнеет в глазах. Если позволю этой тьме завладеть мной окончательно, то проиграю, думала я и не собиралась сдаваться, пока могу дышать.

Держаться помогает любимый запах. Объятья. Ощущение сильного тела рядом. Слова, что шепчет мне светлый.

— Арес. Арес, Арес. — беззвучно повторяю его имя.

В какой-то момент мне даже чудится, что все получилось, и я снова в норме. Но стоит обернуться и увидеть шада, как на несколько долгих мгновений, я все же теряю себя.