Призыв мёртвых

Кормчий всем весом навалился на румпель, резко уходя в сторону от вражеского корабля, весь правый борт которого охватило пламя. На гребных палубах воцарился хаос. Горящая жидкость растекалась по веслам, гребцы побросали их, и потерявшую управление трирему развернуло налево. Ильев слышал дикие крики. Дальность выстрела составила почти сорок футов. Хотелось бы, чтобы струя могла поражать мачты и поджигать паруса, но результат и так был неплох.

Триремой овладевала паника. До его слуха донесся немыслимый, нечеловеческий вой мертвых, погибавших от огня в страшной тесноте трюмов. Звук этот был ужасен, и Ильев испытывал искреннее сострадание к этим ни в чем не повинным людям, которых приходилось приносить в жертву ради спасения Конкорда. Пожар на вражеском корабле не унимался, вода лишь подпитывала огонь. Горючая жидкость глубоко приникала в дерево, способствуя еще более жаркому и быстрому возгоранию. Пламя вздымалось к небу и шипело у ватерлинии, соприкасаясь с водной поверхностью.

Ильев произнес краткую молитву о всех, кто был взят в лоно Окетара, и отвернулся. Каперы эскадры окениев бороздили море перед двумя десятками низко сидевших в воде трирем, и седьмой отряд тоже был на воде, дожидаясь, когда Ильев присоединится к ним. У него на глазах капер четырнадцатого отряда в нескольких сотнях ярдов справа по борту нанес таранный удар по носовой части корпуса цардитского корабля. Сильный толчок заставил тяжелое судно качнуться, и в это время второй капер поразил его тараном в корму.

Однако при всем своем мужестве и умении защитники Конкорда были в меньшинстве. Ильев выругался. Они проглядели опасность! А ведь он знал, что им понадобится флот, чтобы переправить мертвых через Тирронское море. Предполагалось, что с этой целью цардиты поплывут вокруг южной оконечности Гестерна. Предполагалось.

Но они оказались хитрее. Располагая мускульной силой огромного количества мертвецов и вторгнувшись в Гестерн, не оказавший захватчикам ни малейшего сопротивления, цардиты не стали рисковать тем, что окетаны и окении перехватят их в проливе между Гилденским и Тирронским морями. Они просто-напросто сняли снасти со своих кораблей и потащили их через Гестерн волоком. Невероятное предприятие, удавшееся лишь в силу полной неутомимости, неприхотливости и безотказности мертвых. Так или иначе, к тому времени, когда в Конкорде поняли, что происходит, на западном побережье спустили на воду две сотни кораблей. Слишком много даже для окетанов.

Что бы они сейчас ни предприняли, часть мертвецов высадится на суше.

С высоты мостика Ильев видел вдалеке белые стены и красные крыши Эсторра. Два дня назад на город обрушился ужас перед нашествием мертвых. Теперь все надеялись, что тридцати собранным в кулак кораблям удастся потопить именно то судно, на котором находятся гор-каркулас. Тут многое зависело от игры случая, и никто не узнает, что успех достигнут, пока суда Царда не повернут назад или, уткнувшись в берег, так и не извергнут из трюмов мертвое воинство.

Цардитские паруса пятнали горизонт, словно безобразные кляксы над безупречной гладью океана. И среди них находились суда Конкорда, захваченные на острове Кестер. Резерв, на который Ильев рассчитывал, но его опередили. Причем цардиты, непонятно как, ухитрились до самого последнего момента скрывать наличие у них этих кораблей.

Ильев ломал голову, думая о том, что бы он мог еще сделать. Получалось — ничего. Никакие дополнительные меры, которые он реально способен был предпринять, не облегчили бы того бремени, что лежало сейчас на его сердце. Так или иначе, он сигнализировал флажками на берег и получил из порта ответный сигнал, что сообщение о вторжении принято. По крайней мере, в Эсторре знают о надвигающейся беде, и враг не застигнет город врасплох.

— Кэп!

Ильев повернулся на оклик и посмотрел вниз, через левый борт. Кашилли стоял у румпеля своего капера.

— Кашилли, как там дела?

— Перестань ворчать себе под нос как сварливая жена, слезай и посмотри. Врагов топим. Молотами машем.

Ильев кивнул.

— Ладно, подай к корме. Сейчас перейду к вам.

Он пробежал по палубе корабля и подозвал капитана.

— Продолжай в том же духе. Сближайся, поджигай и отваливай. Погибший мертвец — хороший мертвец.

— Так точно, адмирал.

— Капитан, мы можем сделать только то, что позволит нам Окетар. — Ильев улыбнулся. — Зов прозвучал, и мы откликнулись. Помни это! Сражайся! И следи за окениями. Ударь в центр! Мы выдвинемся на полмили вперед.

С этими словами Ильев закинул ногу на бортовое ограждение и с высоты кормы нырнул в воду, почувствовав холодные объятия моря и поддерживающую длань Окетара. Положившись на милость морского бога, он вынырнул на поверхность и, услышав окрик Кашилли, поплыл в нужном направлении, энергично орудуя руками и ногами. Впереди его ждала опасная работа.

* * *

— Я чувствую ее, — сказал Кессиан. — Она почти рядом. Почему мы не можем пойти к ней?

— Тише! — Криком Гориан лишь усугубил собственную головную боль и усилил чувство усталости. — Кончай ныть! Ты не понимаешь, что мы не готовы?