Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ)

Роар теперь стоял с Элгором, оставив Хэлу с Тёрком. Тот не обращая внимания на присутствие ферана полностью завладел вниманием чёрной ведьмы, и прямо всю её измял в свойственной ему манере. И от Милы не ускользнул тяжёлый взгляд ферана, который он бросил на старшего брата, но он был полон не злости, а какой-то грусти. И ей подумалось, что ему жаль, что Тёрк может делать что-то подобное, а ему нельзя вот так прилюдно взять любимую, а в этом Мила вот ни разу не сомневалась теперь, женщину и обнять её, поцеловать… наверное это невыносимо.

Хотя тут такое было не принято, но Мила видела как другие мужчины оказывали своим жёнам или невестам знаки внимания и понимала, что даже малости этим двоим проявить нельзя по отношению к друг другу.

Самой ей было тяжело смотреть на Роара, который был так близко и одновременно так далеко, что не докричишься, не дозовёшься.

Ещё вчера вечером она стойко решила подойти к нему на кострах и попросить прощения. Просто. Без какой-либо надежды, но она просто обязана была сказать ему, что ей жаль, что ей стыдно, что она всё испортила, но собственно она так и сказала ему… она всё испортила.

А сейчас её тянуло к Элгору. И ей было совестно от этого, противно от самой себя, но она не могла ничего поделать. Внутри была вера в то, что он не такой, каким пытается казаться, что эта его колкость, агрессия — всё это ненастоящее, всё это, потому что он просто запирает себя от мира, потому что что-то не так, что-то там внутри… ему тяжело и ей казалось, что с ней он другой. Он добрее…

Милена вспомнила как он обнимал её, когда Роара ранили, вспомнила, как целовал на башне, как спас от Шерга… Не мог он быть плохим. Просто скрывал всё хорошее под маской угрюмости и нелюдимости. Вот феран же такой точно? Нет?

Хэла говорила ей, что Элгор испорченный, избалованный ребёнок. Но откуда тут можно было взяться баловству, в этом мире? Они все были такие жёсткие, все эти мужчины. Даже Брок, хотя на фоне всех окружающих воинов был таким пацаном, но всё равно.

Милена попробовала найти чёрную ведьму, но не нашла — хараг заперли в загонах тоор, внутренние ограждение тоже было убрано, чтобы людям, которые придут к ним на костры было где развернуться.

— Изар зашёл и может быть среди нас, — мечтательно произнесла Найта, сидящая возле Милы. — Знаешь, надо быть осторожнее, потому что, если ты ему понравишься, он тебя с собой заберёт.

— Правда? — спросила Милена.

— Да, прямо на небо, — и она указала пальцем на розовеющее небо, в котором осталась только Тэраф.

Милена посмотрела туда куда указывал пальчик девчушки.

— Я знаю, что тебе достопочтенный митар любится, — тихо сказала Найта и белая ведьма уставилась на неё в изумлении, а девочка не отвела взгляда, смотрела прямо и была очень серьёзна. — Я понимаю. Но я тебя не боюсь, хоть ты и ведьма. Вот хоть что на меня наговори, а я от него не откажусь, поняла?

— Да, — кивнула Милена, полная серьёзности, а на глаза навернулись слёзы.

Вот хрупкая, маленькая девочка, которую все считают дурочкой, но сколько в её глазах было сейчас решимости и смелости — любая бы позавидовала. И Мила тоже.

— Ты хорошая, — успокаивая, Найта погладила её руку. — Если он тебя выберет, я конечно огорчусь, но что делать. Порадуюсь, что ты не злая, добрая.

Она так горестно вздохнула, что стало не по себе.

— А можно я тебя обниму? — спросила Милена у девочки.

— Это зачем? — нахмурилась та. — Думаешь, что я тогда тебе уступлю?

— Нет, — мотнула головой девушка. — Просто ты тоже очень хорошая, и я просто хотела бы тебя обнять.

— Ладно. Обними. Но это ничего не меняет, — прищурилась Найта.

— Не меняет, — рассмеялась белая и прижала девочку к себе.

Когда Милена подняла взгляд, то не нашла уже ни Роара, ни Элгора, ни ферана, ни Тёрка, ни других братьев-командиров…

Костры поразили её. Это были не те костры, на которых она уже была. Эти тянулись по всей дороге, уходили вереницей огней в селение и там заканчивались огромным костром, огонь которого было видно даже отсюда.

Когда Тэраф уже вступила в свои права, началось веселье. Все пили, ели, кто-то играл на дудках и ещё каких-то инструментах. Где-то в селении пели песни, которые подхватывали на протяжении всей “огненной” дороги люди и в итоге песня проходила путь от селения до дома или обратно. Пели об урожае, пели о работе, пели об Изаре и какие-то ещё песни о войне, разлуке и любви.

Серые сидели у своего костра, с ними сидела Найта, на последнем в цепочке костре были в основном домашние, но не все — большинство ушло гулять между кострами. Воины действительно почти не пили, как заметила Донна, они хоть и вели себя непринуждённо, но тем не менее явно внутри них было напряжение.

Хэлы не было какое-то время и кое-кто из серых хихикая заявил, что видимо чёрная ведьма проведёт этот праздник вместе с фераном, которого тоже на кострах не было. Но девочки ошиблись — оба они пришли. Достопочтенный глава дома был как всегда собран и серьёзен, а чёрная ведьма — весёлой и неугомонной.