Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ)

— Подожди, как так? Почему ты не знал? — Хэла действительно была удивлена. — А церемония возложения рук, там же должен быть отец? Достопочтенный Рэтар Горан её пропустил, потому что мечом махал у чёрта на кульках?

— Хочешь расскажу? — подмигнул ей Брок, улыбаясь. — Занимательная история.

Она рассмеялась:

— Расскажи.

— В общем мама не говорила мне кто мой отец, — начал парень. — А я не настаивал и как-то сам сделал для себя вывод, что это какой-то воин, который просто погиб до моего рождения, и если мама не была с ним обвязана, то понятно, что она не скажет мне ничего. Я был далёк от понимания, что такое харн, наложницы… Мама была обижена.

Хэла с пониманием кивнула.

— Нет… ты знаешь? Впрочем, наверняка знаешь, ты же всё про всех знаешь, — кивнул он, уверенный в том, что говорил. — Но мама была обижена не на поступок отца, а на то, что он больше не обращал на неё внимания, а как узнал, что она в бремени, отправил её в Кэром. Ей хотелось быть особенной, но увы… впрочем, как я понял уже повзрослев, никто из наложниц особенной не был и не мог быть особенной.

Юноша снова кивнул, потом пожал плечами, сел к Хэле боком.

— Я конечно бы сказал себе тогдашнему, что всё же было очевидно, но… когда пришло время церемонии и на мою пришёл сам Рэтар Горан, — и Брок так смешно изобразил восхищение, что чёрная ведьма не удержалась от смешка. — У меня и в мыслях не могло возникнуть, что он пришёл именно ко мне и потому что он мой отец! Он-мой-отец! Это как… да чего там, я и сейчас наверное с трудом в это верю.

— Что такого, вот та-ко-го, в Рэтаре Горане? — улыбнулась Хэла, хотя, боги, она понимала…

— Всё, — ответил он, словно это было само собой разумеющееся. — Это же Рэтар Горан, Хэла… он как… он герой. Понимаешь? Все мальчишки хотели тогда, да и сейчас хотят быть, как он. Он первый воин Изарии, он первый воин Кармии, сильнейший воин элатов Сцирцы. Это…

— Круто, — сказала ведьма. — Прям дух захватывает.

— Да, — он рассмеялся.

— Ты же знаешь, что дети с пяти до тринадцати принадлежат фернату? — Хэла неуверенно кивнула, а парень уточнил. — Точнее ферану, то есть родители несут ответственность за своих детей перед ним. Но изначально был другой закон, что если у ребёнка нет отца, то руки на него возлагает феран и как бы, делает его ребёнком ферната. Это оттуда пошло.

И Брок махнул рукой, словно в прошлое:

— Пару сотен тиров назад было время, что женщин, которые были в бремени, но не имели супруга, нещадно гнобили, дети эти были без каких-либо прав, им нигде не было места, — и это Хэла очень даже понимала, увы. — Тогда были постоянные войны и мужики уходили воевать, а после них оставались девки в бремени и они шли к магам и чёрным ведьмам. И в итоге получилось, что пришло время, когда детей стало очень мало.

"И тут демографический кризис", — подумала она, но вслух странные слова не произнесла.

— А изарийцы всегда были воинами, всегда на службе, — продолжил Брок. — В то время, мы служили или Изарии, или нас нанимали другие элаты. И вот вспомнили про этот закон — что такие дети, это дети ферана. Сейчас, конечно, уже намного легче всё. Но тогда это помогло. И я думал, что раз у меня нет отца, то значит на мою церемонию придёт феран, а раз пришёл митар, то значит, феран просто не смог.

Хэла понимающе кивнула.

— И да, церемония — это… ммм… ты наверное не знаешь? — он собрался с мыслями. — Так. Ребёнок стоит между эйолом, стоящим за его спиной, и отцом, который стоит спереди, лицом к своему ребёнку. Эйол черпает воду богов в ладони, она такая странная на вкус, цвет и запах, и поднимает ладони с водой над головой ребёнка и произносит хвалу богу, потом просит хранить дитя, потом выливает воду на голову и покрывает ладонями вслед, а дальше переносит их на плечи и произносит слово "дочь" или "сын" и имя. А отец должен произнести имя рода, то есть признать ребёнка.

И ведьма снова кивнула, а парнишка усмехнулся.

— И вот я стоял там, а Рэтар Горан стоял передо мной. И, — он улыбнулся воспоминаниям, — знаешь, тогда ведь шла война, и он был таким уставшим, потрёпанным, на нём была простая одежда, боевая лёгкая броня, вся в зазубринах, царапинах, от него пахло битвой.

Юноша слегка нахмурился.

— Это такой запах. На войне к нему привыкаешь и не замечаешь, а в мирной жизни, когда уже отмылся, успокоился… и попадается вещь оттуда — рукавица, ремень, часть брони и ты понимаешь, что вот этот запах и он никуда не денется. Запах войны, — кивнул сам себе Брок. — И вот я был так поражён, словно передо мной стоял не человек, несмотря на это всё, он всё равно был невероятным. Я смотрел на него снизу вверх, и когда эйол сказал моё имя, а он назвал род — Онар… даже тогда я не понял, что это значит.

Хэла улыбнулась. Наверное для ребёнка пяти лет, вид Рэтара, вытащенного из боя, действительно был внушительным и поражающим до глубины души.