Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ)

— Он у меня в голове наверное навсегда останется и я до смерти буду его помнить и улыбку её эту, до костей пробирающую, — прошептал Тёрк. — И шутить с ней хотелось, потому что она смеялась, а мы все заслушивались. Помню с Мирганом сядем и давай колоть друг друга, а она слушает и смеётся, а мы таем от неё, как курнаты становимся. Она меня выбрала. Ох, Хэла, какая она была, ух… Горячая, я даже сначала и не знал что делать с этим, тут редко такое бывает, и у меня не было таких женщин как она, знаешь, не до, ни после… ни разу.

Тёрк замолчал и ведьму полоснуло его горе. Такое ощутимое, даже несмотря на то, что прошло столько времени.

— Что случилось? — спросила Хэла шёпотом.

— А что у нас тут случится может? Хворь да война. Война началась и нас всех раз и, — он сделал жест рукой, словно загребал песок, а потом словно бросил его перед собой. — Мы тогда не на своей земле воевали, долго, страшно. Я один раз только был в Кармии, когда на Рэтара наёмников наслали, он их раскидал, а сам почти сдох. Я его оттаскивал в башню Харныги, к магам, чтобы полечили и поправили. Они сделали и мы с ним обратно. Всё. Когда вернулся, а Гесы моей нет. Отец её не дождался нас, отдал её какому-то сыну знакомого земледельца в Хэжени.

Он вздохнул со злостью, внутри рвалась ярость.

— Совсем немного не дождался, Хэла, всего пара луней, — проговорил он с горечью. — Как меня разрывало от этого, ты не представляешь. Он ведь, тварь, знал, что война кончилась. Знал, что мы возвращаемся. А всё равно её отдал, позарился на прикуп. А я ведь мог больше дать. Я был тенью Рэтара, он был бронаром, командиром отряда ферана, я был у него фором, был вторым командиром. Я знаешь сколько камней получал? Я бы за неё всё отдал, и это было бы даже не в десять раз больше, что эта мразь получила, продав её, как скотину.

Хэла видела, что Тёрк ушёл в это воспоминание и наверное в некотором смысле было плохо тянуть из него это воспоминание, но почему-то понимала, что сейчас ему надо было этим поделиться, особенно после ссоры с Мирганом.

— Но я сам был виноват, как у меня ума не хватило обвязаться с ней до того, как на войну уйти? Или ладно, не было на это времени, так мог отцу прикуп оставить, чтобы он меня дождался, а коли помер бы я, тогда твори, что хочешь. Дурак, ой дурак, — мужчина ударил кулаком в ствол дерева. — И я хотел её искать, знаешь? Хотел. Думал найду и у этого земледельца, или кем он там был, выкуплю, такое бывает, а я не простой же мужик, из какого селения на карте не найти, я сын ферана! Я мог её просто так забрать и без откупа.

— Почему не поехал?

— Дурак! Я подумал, что вдруг ей там хорошо, вдруг за то время как меня не было, — каждое слово давалось ему с трудом, — у неё чувства изменились, может, она не хотела уже со мной быть…

Он пожал плечами так горестно, что у Хэлы навернулись на глаза слёзы.

— Ещё раз дурак, — прошептал он. — Он её убил. Забил на смерть. Мне её сестра младшая это рассказала. Как скотину купил и как скотину забил…

— Тёрк, — Хэла села к нему лицом, протянула руку.

— Ну и что, что разлюбила? — и он сжал её пальцы. — Забрал бы у него и была бы сама себе предоставлена, я не неволил бы её. Просто… понимаешь… Надо было мне… я же знал какая она. Не любят у нас таких. Не любят.

— Каких?

— Девок, что под вояками были. Они как подпорченное мясо, — он зло скривился, с обидой, гневом. — Знаешь, как простые говорят? Коли баба под воякой была, то она потом всю жизнь на дорогу будет смотреть, и вояку своего ждать, и не важно семья у неё, супруг, детей по лавкам не счесть — вернётся вояка, и она с ним уйдёт.

— Какой бред, — выдавила из себя ведьма, пытаясь не расплакаться.

— Я думаю, что это всякая тварь придумала, чтобы оправдать себя, — кивнул Тёрк. — Я считаю, что если мужик не только на людях супруг хороший, но и в доме, и за дверьми закрытыми, наедине с бабой своей, то никуда она от него не денется, а если он дерьма кусок, то она и с благим уйдёт, если он ей слово доброе скажет и ласковым с ней будет. Просто люди службы, как самые, бесхозные, что ли. Бездомные. Нам улыбаются, Хэла, а в спину ненавидят.

— Тёрк, милый, — ведьма сжала его руку.

— Они вон почему девок своих от нас подальше держат? Не замечала? — он сделал движение головой в сторону селения, потом посмотрел с вопросом и Хэла нахмурилась. Потому что замечала, конечно. — Домашние местные, которые вроде глазки стоят, а всё равно не подпускают к себе, потому что отцы за ними смотрят, чтобы девка какая не попорчена вояками была. Вот каким пекарем — не вопрос, а служакой, это беда! Парни мои и Гира больше к наложницам жмуться, да к серым лезут, больше даже, чтобы у самих девушек местных потом проблем не было. Все ж всё понимают. Так что ты не серчай, если кто там серых за юбки ловит… а то они тебя боятся ого как!

— Если два условия выполняют — я не серчаю, — улыбнулась ведьма.

— Целых два? — удивился Тёрк.

— Да, — кивнула Хэла. — Чтобы без насилия, по согласию, и чтобы к малолеткам не лезли — этого не потерплю.