Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ)

И сейчас она на мгновение увидела их все. Она увидела всю Изарию, как на карте и все огоньки всех людей, которые в ней жили. И это захлестнуло её, завернуло тревогу и тёплое уютное одеяло, а потом пришло холодное понимание, что всех этих людей надо спасать.

И Хэла отчаянно потянулась к огоньку, горящему внутри Тёрка, потому что он был тем, кто сейчас мог вернуть её обратно туда, где ей надо было быть.

— Хэла? — уже почти переходя на хриплый рык звал мужчина.

А она вспомнила сцену из “Криминального чтива”, когда герой Траволты ударял в тело Турман шприцом с адреналином. Вот почти так же Хэла сначала пришла в себя, увидев себя со стороны, а потом оказалась снова собой.

— Хотры меня сожрите, Хэла, напугала, ну, — прохрипел в неё Тёрк, хватая и прижимая к себе со всей силы.

— Всё хорошо, — выдавила Хэла, тяжело дыша.

У неё даже получилось что-то сказать, ух-ты! А она была уверена, что эту способность она потеряла.

— Тёрк, тебе надо в Горш, — сказала с трудом ведьма.

— Что? — он отодвинул её от себя, посмотрел, как на полоумную.

— Тебе надо в Горш, — повторила ведьма. — Сейчас. Это важно. Возьми отряд и спеши.

— Хэла, — он хотел возразить, но потом понял, что не надо, что просто — встань и сделай как она говорит.

Тёрк кивнул.

Хэла даже не совсем поняла, как умудрилась натворить столько всего в столь короткий период времени. С утра она добралась до Элгора и приказала забрать Милену, свалить вместе с ней подальше. И хотя бронар согласился с недоверием и ворчанием, но в Кэроме было так неспокойно и тяжко, что пререкался не очень активно.

Но радовалась она недолго, потому что Элгор нарвался на засаду и Хэла почувствовала её, так мерзко и ясно, словно была там вместе с ними.

В итоге пришлось спасать бронара и белую ведьму.

Но на тот момент, когда добралась, Милку уже утащили, а какой-то мерзкий малец отдавал указание убрать Элгора и отправляться в Зарну за чёрной ведьмой.

И вот столкнувшись с ним, а это оказался аж сын великого эла, её понесло. Она была так зла, такое бешенство начало её распирать.

Нападавших было человек пятьдесят — и это чтобы завалить одного мужика и похитить девчонку. Тьфу-ты! И Хэла плюнула на свою совесть, она отдалась своей сущности чёрной ведьмы. Она распустила свои тени и оказалось, что силёнок у неё столько, что можно и армию завалить, глазом не моргнув.

Остался только сынок великого. Остальные полегли и чтобы не сильно морочится с их тушками, она просто отдала их всех земле. Кажись тогда царский сынок стал немного овощем, хотя конечно она его сознание хорошо распотрошила и сама.

Даже немного совестно стало в какой-то момент, правда очень недолгий — прынц был тем ещё куском дерьма.

Хорошо хоть у Элгора нервишки были прочнее — он смотрел как за её спиной тела погружаются в землю и она могла поклясться, что на его лице сквозь боль проявилась весьма циничная и полная яда улыбка.

Тело бронара из было в стрелах.

“Ёжик, блин!”

Самая опасная стрела была у него в глазу.

— Такую красоту попортили, изуверы! — ругнулась ведьма.

Была надежда, что маги это могут поправить. Хэла извлекла все стрелы, залечила раны.

Внутри всё верещало, что надо спешить — раз пустили одного из Горанов в расход, то значит и остальных пустят.

Она заговорила тоору, приказала сыну эла помочь Элгору на неё забраться, и отправила бронара в Зарну, очень надеясь, что как доберётся, придёт в себя.

Прынц оказался очень кстати — пустив ему кровушку она попала в кабинет первого мага. До того как убрать книгу на полку с черными книжками, как просил Верлеас, она изучила то, что там написано про мёртвый призыв. Приятного было мало, а главное — она была опасна. Очень. И в какой-то момент скорее всего случится так, что она действительно всех мором похреначит.

Ей стало страшно, а тут этот идиот опрокинул кубик с полки… неуклюжая задница, твою ж налево!

Кубик-то она поймала, но даже выругаться не успела, как шандарахнуло воспоминаниями… отца Рэтара?

Ох, не зря боялись его все подряд, но Хэла с ним бы побухала, определённо. А ещё накрыло чувствами Эаргана к сыну, прям свело.

Мало того, что сама Хэла в этом мужике души не чаяла, любила кажется, до смерти, если такое вообще бывает, чтобы ещё и в здравом уме остаться, так теперь и папкины эмоции приехали к ней в голову.

И они — словно посмотрела съемки домашнего видеоархива: вот Рэтар маленький, вот Рэтар постарше, вот совсем взрослый.

И Хэла видела эти перемены в нём, когда из открытого очаровательного мальчишки с бирюзовыми глазами, он становился матёрым зубастым мужиком. И ведь всего-то двадцать было, когда Эарган умер, но это его лицо — серьёзное, вдумчивое лицо, глаза полные невообразимой бездонной скорби по всему кажется миру.