Призыватель

— Это была очень хорошая защита, — нахмурился Мефодий, ковыряя останки големов кончиком меча. — Я что-то почувствовал, но ничего конкретно определить не смог. Всё-таки мы привыкли иметь дело со следами Скверны, а это обычная магия, — вздохнул он.

— Мой наставник говорит, что дело в камне, которым были покрыты железяки, — выслушав Корула, решил поделиться информацией с инквизитором. — Какой-то особый алхимический раствор, экранирующий магию. Надо бы образцы с собой взять.

— А я, пожалуй, свяжусь с местными братьями. Наша находка требует обстоятельного изучения.

— Давай. Поделитесь инфой потом только. Мы же теперь команда, — подмигнул я ему с дурашливой улыбкой. — Зловредный чернокнижник, его рабы-демоны и брат-инквизитор. Дрим-тим просто. Тебе начальство очень доверяет, не так ли?

— С чего вдруг такой вопрос? — слегка склонив голову к плечу спросил Мефодий.

— Ну я ведь могу обратить тебя ко Тьме, выведать все тайны вашего Ордена?

— Олег, хватит паясничать. Мы поняли, что ты за человек. Мы давно не имели дела с магами, это верно, но мы всё ещё помним, что вы такие же люди, а не исчадия Ада по умолчанию.

— Библия вроде не одобряет колдовство? Как там было, «Не ешьте с кровью; не ворожите и не гадайте», «Ворожеи не оставляй в живых» и так далее.

— Мы действительно не одобряем колдовство. Насчёт Библии… Скажем так, сейчас не время и не место для религиозных диспутов.

— Что правда, то правда. В принципе, я готов, поехали дальше.

Встав с земли, я на всякий случай активировал технику «Холодного разума» и двинулся к постаменту. Очередные проверки учителя, моего ворона и эфирного духа дали одинаковый результат. Прямой опасности нет, необходимо коснуться постамента рукой и активировать его. Готов поклясться самым дорогим, что у меня есть, что без подвоха не обойдётся.

— Это чем же? Что у тебя самое дорогое?

— Вами, учитель, что за вопросы? Дороже вас у меня ничего нет, — хмыкнул я и решительно положил руку на постамент, отправляя через неё каплю Силы.

Ментальный удар, прилетевший через мгновение, удивления у меня не вызвал. Было бы глупо полагать, что вся защита ограничится только големами. Не удивлюсь, если были и другие ловушки, но из-за давности лет сохранились только эти последние рубежи обороны.

В который раз я был искренне благодарен своему учителю за науку. О, как я страдал и мучился, когда он изводил мой разум постоянными ментальными тренировками, заставляя возводить защиту вокруг моего разума, а затем раз за разом взламывал её. Это было мягко говоря неприятно. Нет, я понимал, что это необходимо, если я хочу сохранить свой разум и свою личность в целости и сохранности. Но как же это было тяжело и больно! Зато теперь я сумел сдержать первый и самый сильный удар, с помощью которого мой неведомый противник пытался проломить мою оборону. А значит, теперь борьба переходила в затяжную стадию, победа в которой зависит от мастерства, воли и запаса маны.

Как можно описать ментальный поединок? Тот, кто сам не проходил через подобное, всё равно не сможет в полной степени осознать и понять, что испытывает человек, в чьё сознание беспардонно вторгся носитель чужой воли. Это как описать цвет слепому, или попытаться передать мелодию глухому. В мою голову словно вонзились холодные и склизкие щупальца, которые теперь пытались прорваться сквозь мою защиту. Враг пытался обмануть меня и дезориентировать, отправляя чужие эмоции и видения. Тоска и нежелание жить, стремление покориться и не сопротивляться неизбежному. Все эти эмоции захлёстывали меня с головой. С каждым мгновением всё тяжелее становилось отделять свои чувства от наведённых. Но и напор врага стал ослабевать.

Я не знаю, сколько времени прошло. Для меня вся борьба заняла не меньше часа. Но я всё же победил, враг отступил. Убрав руку с постамента, я сделал шаг назад и обессиленно упал на землю. Точнее, попытался упасть. Мефодий подхватил меня под руки и аккуратно усадил на заботливо расстеленное покрывало.

— Спасибо, — прошептал я. — Сколько времени прошло?

— Минут десять, — ответил он, настороженно держа меч и внимательно смотря на постамент.

А тем временем, с ним происходили изменения. Руны и письмена, покрывающие всю его поверхность загорелись тусклым белым светом, в магическом зрении было видно, как потоки энергии пришли в движение, формируя какую-то конструкцию. На всякий случай, я подозвал к себе оставшихся призванных существ. Нужно быть готовым ко всему.

Но на сей раз наши опасения не оправдались, никакой атаки не последовало. Над постаментом завис дух немолодого мужчины. Он был абсолютно лыс, одет в подобие греческой тоги, а его лицо было испещрено морщинами.

— Аву, готохари. Эскот агам?

— Прошу прощения, но мы вас не понимаем, уважаемый, — развёл я руками. Блин, а вот об этом мы не подумали. И как нам общаться.

Поняв суть проблемы, призрак понимающе кивнул и произнёс несколько непонятных слов. Словно откликаясь на них, нескольку рун у вершины постамента ярко вспыхнули и погасли. Я же почувствовал волну магии, прошедшей сквозь меня. Опасности я не почувствовал.