ПРО АРАБОВ, КОТОРЫЕ ТУРКИ, И РУССКИХ, КОТОРЫЕ ЕВРЕИ

В отличие от русского языка, где слово «жид» — однозначно грубое и оскорбительное, в испанском языке в последнее время наблюдается интересный процесс очищения слова judeo от его презрительного и обидного смысла. Вероятно, это связано с возросшим интересом испанцев к мавританскому и еврейскому компонентам их национальной культуры. Ведь не выкинешь из испанской культуры евреев Золотого XIV века, не скроешь многочисленных еврейских кварталов, называемых худерия — juderia, удивительно хорошо сохранившихся в старинных испанских городах. Другое значение этого слова – плутни, аферы словари теперь отмечают как устаревшее.

Все что мы писали выше, относится к испанскому языку в Испании. В испанском Латинской Америке проблемы с евреями нет. Там еврея называют попросту… русским – ruso. Массовая еврейская эмиграция в Латинскую Америку началась во второй половине XIX века. Евреи приезжали преимущественно из Российской империи, и местные, не слишком разбираясь, называли их русскими. То же самое происходит во всех странах массовой эмиграции. «Русскими» называли еврейских эмигрантов в Южной Африке, да и сегодня в США и даже в Израиле так зовут эмигрантов из бывшего СССР. Евреи оказали огромное влияние на многие отрасли жизни в Латинской Америке и даже сегодня во многих самых неожиданных местах виден след еврейского влияния. В Перу памятен еврейский филантроп Саломон Зак, а в Мексике просветитель Елиас Сураски. Евреи добились в Латинской Америке больших успехов. В Коста–Рике даже был еврей–президент, а во многих странах сегодня евреи – видные бизнесмены, политики, ученые, министры в правительстве, и разумеется в медицине и юриспруденции, публицистике. Разумеется не обошлись без евреев радикальные движения и революции.

Мне довелось познакомиться с Якопо Тимерманом – издателем и редактором известной в Аргентине левой газеты «Либерасьон». Военная хунта арестовала его за книгу «Грязная война» о конфликте на Фолклендских островах. Тиммермана пытали, избивали в камере. Его имя было тогда широко известным, стояло в ряду самых знаменитых узников совести 70–х годов – Манделлы в ЮАР и Щаранского в СССР. Официальный Израиль и сионистские организации тоже включили Тимермана в свой список, тем более, что он открыто объявлял себя сионистом. Вместе с тем, среди репатриантов из Аргентины в Израиле слышались недовольные голоса, якобы Тимерман был связан с партизанами и террористами и он очень опасный человек.

Под давление американского президента Джимми Картера, Тимермана отпустили из тюрьмы, и в 1982 г. он приехал в Израиль, где в киббуце Эйн Шемер жил его сын Дани, с которым я подружился в первый день моего приезда в Израиль. В Израиле Тимерман быстро стал на сторону крайних левых, громко выражал сочувствие борьбе палестинцев. Вместе с тем Тиммерман продолжал считать себя сионистом, что в те годы считалось абсолютным противоречием. Я спросил его как–то, как он стал сионистом, если не одобряет все израильское.

— Видишь, я стал сионистом из протеста.

— ??

— Понимаешь, там был тотальный антисемитизм. Военные следователи меня допрашивали о всемирном еврейском заговоре, хотели показаний о том, что сионисты служат одновременно московским большевикам и американским монополиям…

— Но ведь в Аргентине богатая и процветающая еврейская община (Крах аргентинской экономики тогда уже начался, но мы не могли из Израиля еще оценить его катастрофических последствий для благосостояния еврейской общины).

— Разумеется еще из протеста против буржуазного конформизма руководства аргентинских евреев. Они всячески виляли, выказывали преданность военному режиму, изображали из себя патриотов, готовы были поддержать всякую критику против Израиля, якобы в защиту несуществующих уже идишистских ценностей… Вот я и стал сионистом.