Pro bono publico! (СИ)

Гермиона не знала, что изменилось в будущем, и какое оно, она не знала что произойдет, если она останется здесь, а посоветоваться не с кем…

Там, в будущем у неё были друзья, пусть они и не общались последний год, но они прошли вместе всю войну, преодолели кучу препятствий, поэтому она просто не может всех их вычеркнуть из своей жизни и забыть.

Но, а вдруг её неосторожные действия там всё изменили? И в этом времени был Геллерт… Она сама не поняла, как так быстро влюбилась в Тёмного Лорда… А станет ли он вообще Тёмным Лордом?

Надо выбирать… Но что выбрать?!

Альбус скоро запустит артефакт, у неё мало времени, а она даже не имеет представления что делать…

Тёплое майское утро наполняло всё вокруг нежным весенним дыханием.

В саду у Дамблдоров неспешно прогуливались две девушки, та что постарше спокойно шагала по мокрой от росы траве, та что помладше шла, низко опустив голову, её плечи переводческих вздрагивали. Они дошли до беседки и сели на скамейку.

Младшая вытерла набежавшие слёзы:

— Я не знаю что теперь мне делать…

— Любовь или долг… Прямо как в романе… — задумалась Мария.

— Настоящая любовь затмевает собой все доводы совести и рассудка, человек придаётся минутному порыву, что довольно глупо. Поэтому, если возникают сомнения, предпочесть любовь или долг, следует выбирать долг в любой ситуации, — заметила Гермиона.

— Гермиона, что за самовнушение?! Может хватит, неужели ты была там счастлива?

— Там? То есть, ты всё знаешь?

— Конечно… Благодаря тебе я сейчас счастлива, ты немного изменила историю…

— А откуда ты знаешь, что было бы?

Княжна усмехнулась, поправила выбившуюся прядку:

— Магические способности русских немного, но отличаются от ваших… У нас большую роль играет язычество, многие обряды до сих пор сохранились. Когда-то на Руси многих ведуний с детства посвящали Навьям — миру мертвых, после этого посвящения они могли многое, например: видеть в воде прошлое, настоящее и грядущее, самые сильные могли управлять стихиями, общаться с умершими, чувствовать изменения в будущем, ну или просто его знать. Это очень страшный дар, он сохраняется во всех потомках этих ведуний, но в ком-то проявляется больше, в ком-то меньше…

— То есть, тебе он передался по наследству? — заинтересовалась гриффиндорка.

— Нет, у меня всё намного хуже… У меня был сумасшедший дядя, который провёл полный обряд посвящения… Давай не будем об этом?

— Хорошо, не будем.

— Ты поступаешь глупо, потому что если возникает ЛЮБОВЬ, то вместе с ней появляется и ДОЛГ… Мы несём ответственность за тех, кого приручили… Поэтому, я думаю, что люди сами строят себе ловушки, придумывают сложные ситуации, а потом стенают, что им нужно сделать правильный выбор… Намного проще слушать своё сердце.

Гермиона тяжело вздохнула и закрыла лицо руками:

— Тебе не надо было выбирать… Ты любишь тебя любят, у тебя здесь рядом друзья, родители, а у меня всё и все там. Я не принадлежу этому времени, не знаю как себя вести…

— Я тебе тут помочь не могу, ты должна сама выбрать свою судьбу. Я в любом случае постараюсь тебе помочь. Единственное, что я знаю точно, так это то, что Гелт тебя любит. Ему будет больно, если ты уйдёшь…

— Я думала, что он вообще не может никого любить…

Мария поморщилась:

— Твои выводы поспешны. Мне пора, Регулус, наверное, уже заждался. Хорошо подумай прежде чем выберешь…

Она резко встала и стремительно направилась к выходу из поместья.

Михаил Долохов ненавидел вставать рано утром (особенно, когда твоя голова раскалывается от количества спиртного, выпитого вчера вместе с Грин-де-Вальдом).

Недавно приобретённый друг примчался вчера к нему и изъявил желание напиться. Пили много напились так, что когда Долохов решил повторить подвиг своего довольно знаменитого предшественника, * возражать Великий-и-Ужасный не стал, он даже нашёл полную бутылку рома и, услужливо, распахнул окно. Но эксперимент завершить не удалось, прибежала дорогая и горячо любимая кузина, отвесила им хороших подзатыльников, закрыла окно и отобрала всю выпивку.

Преодолевая головную боль, шатаясь и держась за перила, он спустился вниз, где в кресле спал Грин-де-Вальд.

Гостиную было не узнать: все разбитые и целые бутылки с выпивкой исчезли, на полу не наблюдалось ни одной соринки, а на столе сиротливо стояли два флакона антипохмельного зелья — Мария потрудилась. Сестрёнка всегда спасала его от опрометчивых поступков. Он ненавидел брата своего отца за то, что он сделал с Мари, дядя хотел «как лучше», но девушке приобретённый дар счастья не принёс, хотя кто его знает. счастлива же она с Принцем…

— И после этого кто-то может говорить, что мы ущемляем женщин в правах… Эх! Надо этих великих деятелей революции с нашим сокровищем познакомить, — в кресле проснулся Геллерт и выпил протянутое Долоховым зелье.

— Да, нет… Никто их не ущемляет, они просто напиться не могут, вот и завидуют нам… — головная боль прошла, и в Михаиле проснулся философ.

Геллерт согласно кивнул и опять заснул, а Долохов решил прогуляться.