Про человека с Эпсилон Кассиопеи

Из дома, наконец, вышел человек, невысокий, плотный, в светлом костюме, с озабоченным и ответственным взглядом. Под носом топорщились густые усы, а вот на верхушке черепа волос не было. Он достал платок и двумя привычными движениями промокнул лысину. Гул прекратился. Председатель развернул лист бумаги, который держал в руке, выразительно посмотрел на толпу, прокашлялся.

- Товарищи! Мы колхоз передовой. И марку нам надобно держать. Мы стараемся, я вижу. Но изо всех ли сил стараемся? – он сделал паузу и оглядел присутствующих. -  Из обкома партии в райком на нас бумага пришла. Мол, колхоз имени Гайдара безнадежно отстает в социалистическом соревновании. И механизаторы, и животноводы, и даже строительная бригада. Удои не растут, парк комбайнов наполовину простаивает. Корпус нового коровника и к зиме не закончить. Какая тут, мать вашу, пятилетка за четыре года! – он повысил голос и грозно зыркнул. – Нам и в восемь лет ее не осилить. Посевную завалили, а значит и уборочную просрем…

- Дык, Василич, погоды какие стояли. Дожди одни, – раздался робкий голос из народа.

- А у других что? Иные погоды? У всех дожди! – продолжил Председатель. – Разленились мы вконец. Расслабились. Забыли, что на доске почета висеть не для красоты ради. И моя вина – избаловал я вас. Размяк. Теперь все! Буду как на фронте, за нерадивость карать! Суровым буду!

- Ой, Иван Васильевич, - сказала дородная статная женщина в пестрой юбке. - Ты к нам такой суровый на ферму приходи: коровы от одного твоего вида план исполнють.

По толпе разошелся смешок.

- А тебе, Ильинична, все бы шутки шутить, - задавил ухмылки председатель. – Ты бы лучше коров своих веселила. А то они у тебя вона какие грустные. А от печалей и молоко жидкое, в сметану не собьешь. А ты, Алексей Митрофаныч, чаво лыбишься? Когда семнадцатый и двадцать первый в поле поставишь? Сколько они у тебя еще ржаветь будут?

- Помилуй, председатель, - пожилой селянин в замасленном комбинезоне почесал себя за ухом. – Ждем же из области запчасти. Заказали в прошлом годе еще.

- Оправдания, оправдания, только и слышу одни оправдания. Прояви, смекалку! Поменяй у соседей, сам изготовь, укради, наконец! Давай так… неделя тебе сроку. Если к сентябрю комбайны в поле не выведешь, пеняй на себя. И все прошлые заслуги тебе не помогут.

- Без ножа режешь, Василич! – взмолился селянин. – Что ж я тебе рожу эти редуктора?

- Да хоть и роди! Я все сказал. Времени до уборочной почти не осталось. В общем, так. Всем последнее махровое китайское предупреждение. На мне товарищи из обкома живого места не оставили. Так я уж на вас отыграюсь, будьте уверены. Оглоблей работать заставлю! На чины не посмотрю!

Иван Васильевич сделал паузу и уже спокойней продолжил.

- Я вас тут собрал не для того чтобы пукалкой пугать. Я просто знаю, на что мы способны, когда работаем по совести. Так я вас прошу, эту совесть в себе заново разглядеть. Чтоб она стояла перед глазами и хлыстом погоняла. А чтобы все по справедливости было, обещаю: всем, выполнившим планы, путевки в Крым и премию нестыдную. Идет?

- Идет. Как скажешь, председатель. Постараемся, - проголосило в народе.

- Значится, договорились. Лады, все свободны. А начальники участков ко мне совещание.

Четыре_пи впитывал развернувшееся действо, складывал, анализировал, сортировал. Он не старался все запомнить и понять. Накопленная информация сама себя прояснит. Но тем не менее, наблюдать за несложной иерархической игрой было занятно.

- Ну, все, поехали, - сказал Вадик. – Я ж говорил, наш председатель, воду в ступе толочь не станет. Сейчас до школы в лучшем виде домчим.

2

Двигатель с кряхтением завелся, машина рывком тронулась и, сигналя и лавируя между расходящимися людьми, выехала на дорогу. Четыре_пи только успел ощутить прохладу от встречного ветерка, как заскрипели тормоза и грузовик остановился перед двухэтажным продолговатым зданием с рядом широких окон. Прямо у входа на белом постаменте матово возвышалась фигура подростка с каким-то духовым инструментом, прижатым к губам. Пространство перед зданием было залито потрескавшимся серым покрытием, неровным, и, судя по всему, совсем непрочным. А по периметру росли деревья. Тихо и спокойно, и не видно никаких детей.

- Спрыгивай, учитель, - весело известил водитель.

Четыре_пи, аккуратно приземлился рядом с кабиной.

- Все, бывай, - Вадик вновь протянул руку, и теперь Четыре_пи уже уверенно пожал ее. – Если какие проблемы, возникнут, обращайся. Меня на автобазе всегда найдешь.

- Спасибо, хорошо. А к кому мне сейчас идти?

- Да, прямиком к директору школы. Марья Андреевна. Она женщина трудная, но справедливая. Не дрейфь!

Вадик дал по газам, и грузовик, выплевывая сизые облачка плохо пахнущего дыма, укатил по пыльной дороге.