Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

Странный трепетъ овладлъ имъ.-- Онъ думалъ, что это прошло и изгладилось изъ его жизни, и что онъ можетъ създить къ своему умирающему отцу (поздка, имвшая въ результат только поклоненіе гробамъ родителей),-- не будучи потревоженъ близостью возлюбленной своей юности. Да, выйдя давеча изъ церкви, онъ взглянулъ съ высокаго мста на разстилавшійся вдали далицскій паркъ, изъ-за темныхъ деревьевъ котораго сверкалъ блый фронтонъ господскаго дома,-- и прошедшее сказалось для него нмо. Теперь оно ворвалось въ него, словно рка, у которой отперли шлюзы. Ея дти,-- а вдь сама она была тогда еще полуребенкомъ! Ея дти? одна, старшая, называлась ея именемъ,-- именемъ, которое съ тхъ поръ сохранило для него навсегда значеніе какого-то особеннаго, таинственнаго, святаго звука, такъ что онъ не могъ ни слышать, ни читать, безъ какого-то благочестиваго трепета словъ: "Цецилія!" -- Ея дти! странно!.. непостижимо странно! такъ же непостижимо, какъ смерть, которой они такъ рано подверглись! И она преклоняла колна и плакала у этихъ могилъ, а подл нея стоялъ ея мужъ, фамилія котораго вдь также написана здсь золотыми письменами, а имя перешло даже къ младшему ребенку. Конечно и онъ также плакалъ о своихъ дтяхъ! Трудно представить себ суровое лицо Карла Брандова въ слезахъ.

И въ то время какъ въ фантазіи Готтгольда встало, съ почти осязаемою ясностію, лицо его врага (единственнаго, котораго онъ когда либо имлъ),-- глубокій рубецъ, начинавшійся у него подъ волосами и тянувшійся черезъ правый високъ, мимо уха, по всей щек, вплоть до темной бороды (рубецъ, благодаря которому жена кистера, вспомнивъ изрченіе, что людей отмченныхъ слдуетъ остерегаться, такъ неохотно пускала въ церковь виднаго иностранца безъ проводника),-- этотъ рубецъ весь передернуло и онъ загорлся. Ужь не пойдетъ-ли опять изъ раны кровь?-- изъ раны, которая нанесена ему рукою этого человка, когда они оба сидли еще на школьной скамь. Неужели это могло бы считаться чудомъ въ эту минуту, когда сердце сжимается такъ судорожно, какъ будто-бы хочетъ сказать: "рана, которую нанесли мн, двумя годами моложе и гораздо свже и глубже, и ты видишь теперь, что она не зажила, какъ ты это думалъ, и что она никогда не заживетъ".

-- Никогда, сказалъ Готтгольдъ,-- никогда; ну, такъ я покрайней мр не стану ее трогать.-- А прелестные дти, за которыми покрайней мр нтъ никакой вины, если вообще тутъ можетъ быть рчь о вин... какъ хотлось бы мн, чтобъ я могъ вызвать ихъ къ жизни для тебя, бдная Цецилія! и пусть небо сохранитъ теб тхъ, которыхъ оно, конечно, подарило теб посл этихъ!

Одтая въ черное, фигура въ низкой широкополой шляп и бломъ галстук приближалась со стороны господскаго дома къ кладбищу. Безъ сомннія, это былъ преемникъ его отца, новый пасторъ, возвратившійся, какъ показывала жена кистера, съ ревизовки своей школы еще раньше этого, и шедшій теперь отыскивать чужестранца, который сперва спросилъ объ немъ, а потомъ веллъ отпереть церковь. Готтгольдъ, находившійся теперь въ сильно возбужденномъ настроеніи, желалъ бы избжать этой встрчи; но пасторъ, повидимому, уже увидалъ его, потому что ускорилъ шаги и протянулъ, когда Готтгольдъ пошелъ къ нему навстрчу, еще на значительномъ разстояніи, об руки, вскричавъ: "Неужели намъ суждено свидться при такихъ печальныхъ обстоятельствахъ?"

Готтгольдъ взглянулъ на стоявшаго передъ нимъ человка, который жалъ и давилъ ему руки, удивляясь безбородому, одутлому, блому лицу и голубымъ, какъ вода, глазамъ, судорожно мигавшимъ, но отъ умиленія-ли, или отъ того, что вечерне солнце сіяло прямо въ нихъ -- Готтгольдъ не могъ ршить.

-- Да неужели же ты не узнаешь меня братецъ? спросилъ пасторъ,-- или теб не называли моего имени? Августъ Земмель.

-- Прозванный Клоссомъ {Игра словъ: Semmel -- значитъ въ переводъ -- булка, а Closz-- глыба, комъ, клецка.}, сказалъ Готтгольдъ, невольно улыбаясь.-- Извини пожалуйста; мн въ самомъ дл не называли тебя по фамиліи, а потомъ, я всегда видлъ тебя въ послднее время не иначе, какъ въ колет и ботфортахъ, въ шапк на бекрень и съ лицомъ, ушедшимъ вплоть до самыхъ глазъ въ густую, взъерошенную бороду; -- маска была, нечего сказать, превосходная!

Пасторъ Земмель выпустилъ Готтгольдову руку и сдлалъ быстрый поворотъ, вслдствіе котораго онъ очутился въ тни.

-- Маска, сказалъ онъ съ выраженіемъ благочестія въ глазахъ,-- ну да! и, какъ я думаю теперь, истинно суетная, чтобъ не сказать грховная. Я часто бранилъ тебя тогда за то, что ты не хотлъ вступить въ наше общество, хотя временами ты и не брезгалъ напив....-- веселиться съ нами; теперь я завидую теб въ томъ, что ты владлъ такъ рано силой отреченія, которой недоставало мн.

-- За то ты сдлался изъ Савла Павломъ, возразилъ улыбаясь Готтгольдъ,-- а день моей поздки въ Дамаскъ заставляетъ еще ждать себя.