Про домовёнка

Не успела Фунька уйти из кухни, как из всех щелей повысовывались серые пылевики и стали сначала тихо, а затем всё громче и громче хихикать над домовым. Нафаня сердито топнул ногой и как следует шикнул на них, и маленькие озорники тут же пугливо попрятались обратно. Их бестолковая беготня вызвала лёгкую усмешку на губах домовёнка. Какое-то время Нафаня рассматривал рассыпанную ими пыль. Эти маленькие круглые глазастые создания совали свой любопытный мохнатый нос повсюду, скрыться от их вечного хихиканья просто негде. Хорошо, что пылевики такие пугливые, теперь слышно только слабый шелест их многочисленных крошечных ножек. И тут Нафане пришла в голову новая мысль.

Всем давно известно, что пылевики больше всего на свете любят посмеиваться над чужими неприятностями. Но, кроме этого, они ужасно любят танцевать! Конечно, пока в доме люди, танцевать пылевики не решаются. Вот ведь глупые создания, ничего, кроме пыли, не знают, а исчезать тоже не хотят. Но сейчас-то людей нет, а значит…

Нафаня остановился посреди кухонного стола, на котором стояли перемытые стеклянные банки. Целая гора самых разных банок! Домовой слегка провёл по горлышку ближайшей толстенной банки – раздался мелодичный низкий звон. Из щелей высунулись первые любопытные пылевики. Тогда Нафаня гулко топнул – опять никого. Дотронулся до маленькой баночки – опять звенит, только теперь высоко, пискляво. Любопытные маленькие глазки с интересом всматривались в домовёнка, а ну – опять банку какую тронет? И правда – начал Нафаня перебирать руками по банкам, да так ловко, что стала складываться затейливая мелодия. Каждая баночка по своему зазвучала, а домовой уже и ножкой притопывает, ладошками прихлопывает, да так складно и весело, что уже из всех щелей повысовывались любопытные пылевики. В каждом уголочке их набилось уже столько, что стали вываливаться – кто на пол, кто на полку, кто прямо в раковину. А мелодия все не заканчивается! Заплясал домовёнок на столе, щёлкнул своими часиками. В серванте запрыгали чашки, кастрюли загудели в шкафу. Высыпали пылевики, стали плясать и прыгать. И так здорово у них это выходило, словно они эту мелодию слышали много раз, а танец заранее выучили и теперь показывают на что способны! Танцевали серые малыши кругом – на люстре висели, на столе скакали, по банкам прыгали, с полок свисали, качались на сковородках и не осталось места на кухне, где их нет. Похоже, что со всего дома набежали потанцевать пылевики.

И тут из коридора заглянула мохнатая рыже-белая голова Фуньки. Нафаня громко хлопнул в ладоши и всех пылевиков словно ветром сдуло! Только и слышно их весёлый смех из всех щелей. По всей кухне теперь лежал толстенный слой пыли, будто здесь уже целый год никто не убирал. Кошка скользнула равнодушным взглядом по кухне и стоявшему посреди стола домовому и ушла обратно в комнату на мягкое кресло. А Нафаня с довольной улыбкой шмыгнул в вентиляцию.

Пришлось хозяевам, вернувшись с работы, до полуночи наводить порядок, перемывать посуду и банки. Ох и намучились! А Нафаня с улыбкой улёгся спать. Завтра никаких людей в квартире не будет. Съедут как миленькие.

3

На следующий день Нафаня проснулся в отличном настроении. Наконец-то люди съедут из квартиры и жизнь будет как прежде – гуляй когда хочешь, делай что хочешь, не надо ни от кого прятаться. Домовёнок выбрался из тёплой постели и, сладко потягиваясь и зевая, побрёл в ванную умываться. Да-да, домовые тоже умываются. Ведь если не мыться, не чистить зубы и не расчёсываться – можно навсегда превратиться в пылевика! Так и будешь потом бегать, пыль по дому рассыпать. Так что Нафаня спрыгнул с вентиляционной трубы за газовую плиту и со всего маху плюхнулся в чем-то наполненную миску. Сон как рукой сняло. Домовой стоял по колено в молоке, а с рукавов стекали целые струи. Нафаня непонимающе осмотрел себя, затем миску, которая непонятно откуда тут взялась, ведь кошка за плиту всё равно залезть не может. Хихикающие пылевики уже повыглядывали изо всех щелей, абсолютно не стесняясь смеяться над Нафаней. И тут домовой так разозлился, сгоряча так топнул, что брызги снова полетели во все стороны, залив и плиту, и стену, и пол кругом. Даже не пытаясь выбраться из молока, он так закричал, что пылевиков словно не бывало!

– А! Вот, значит, как! Специально меня в молоке искупали, захотели чтобы я сам из дому ушёл? Ну вы у меня запоете!