Про драконов и людей

Тем временем выстрелы лазерных зарядов участились, и вскоре их вспышки, отражённые на стекле, слились в одно зарево, как бывает во время сильной грозы, когда небо разрывается десятками молний одновременно. Гром канонады заглушал все прочие звуки, но всё же чуткие акустические приборы Дракона смогли уловить появление в небе над полем боя новых участников. Их было 127, звуки их двигателей напоминали стрекотание, и они не были знакомы Дракону.

Голос безмолвствовал.

Внезапно небо сотряс мощный громовой раскат, сложившийся – так определил компьютер Дракона – из 84 отдельных хлопков-взрывов. Канонада тут же смокла. Мгновением позже земля задрожала от серии глухих ударов, будто на неё просыпался метеоритный дождь. В небе уже не было знакомого жужжания, слышалось лишь гудение неизвестных Дракону аппаратов. Он понял, что «шмели» уничтожены. Зато идущие с земли отрывистые щелчки, с которых начался этот звуковой концерт, стали громче и отчётливее. Они приближались к ангару.

Ещё одна минута прошла в ожидании. Нервы Дракона, если можно назвать нервами электронные связи между главным компьютером и периферическими системами, были на максимуме напряжения. Наконец стеклянная крыша начала медленно сдвигаться в сторону, и в затхлую атмосферу ангара ворвался вечерний ветерок.

И тогда в железном чреве Дракона возник долгожданный Голос.

* * *

Ещё не догорела в небе последняя красная ракета, как две сотни глаз впились в экран. В баре наступила тишина, не слышно было ни скрипа стульев, ни звона бокалов. Умолк даже Илья Уезднов.

Несколько минут ничего не происходило, но затем из динамиков донеслось отдалённое постукивание, и на берегу реки возникло какое-то движение. Что именно там случилось, ни из окна, ни на экране было не разглядеть. Тогда режиссёр переключился с общего плана на камеры, установленные на набережной.

Зрители увидели, как из воды один за другим выпрыгивают – другого слова тут не подобрать – неизвестные круглые предметы цвета хаки и с резким стуком движутся скачками по мостовой в сторону российских позиций. Так скачет мячик для пинг-понга, брошенный на пол. Формой и размером эти загадочные предметы напоминали кастрюли.

– «Лягушки»! Атас! – восторженно вскрикнул Серёга, схватив Сашу за рукав.

– Ага… Это самоуправляемые скачущие мины, «лягушки», – пояснил Саша для Жанны. – Я о них читал, но ещё не видел. Рвутся к командному пункту, гады.

«Лягушек» становилось всё больше, и вскоре они заполнили собой набережную. Издалека, из окна бара, это выглядело так, будто шевелящийся зелёный ковёр сам собой вылезает из реки и ползёт вверх по склону в сторону Сити. Отдельные стуки и щелчки слились в звук рассыпающегося драже.

Всё происходило очень быстро. В следующую минуту этот звук смешался с жужжанием «шмелей», и бар радостно вскрикнул. Огромный рой закружил над полем боя. Началась стрельба. Лазерные лучи били в плитку набережной, выбивая из неё снопы искр. Зелень ползущего ковра дополнилась изменчивым огненным узором: это взрывались под ударами лазеров заряды «лягушек».

Картинка на экране помутнела от дыма. Одна за другой выходили из строя камеры, и зрители бросились к окнам. Уезднов что-то кричал с экрана, но его уже было не слышно за громом боя. Огонь лазерных пушек «шмелей» с каждой секундой становился плотнее, и вот уже в движущемся зелёном ковре появились заметные из окна бара дымящиеся проплешины. Грохот канонады сотрясал здание, набережная пылала огнём. Бледная Жанна крепко вцепилась в плечо Серёги, но не отводила глаз от окна. Движение «лягушек» вверх явно замедлилось, их строй рассыпался. Казалось, ещё минута – и атака захлебнётся.

В затихшем было баре снова застучали кружками.

– Вперёд, Россия! Бей пиндосов, – орали за соседним столиком, а у барной стойки хором скандировали оскорбительную для натовцев нецензурную кричалку.

Вдруг всё изменилось. Десятки тёмных силуэтов вынырнули разом из тумана за рекой, взмыли с резким стрекотом в подсвеченное прожекторами небо и предстали перед зрителями ровным строем незнакомых аппаратов. Они были крупнее «шмелей», двигались стремительно и напоминали гигантских стрекоз. Загадочная эскадрилья заложила в небе молниеносный вираж и в одно мгновение оказалась над роем «шмелей». Сотня огненных спиц пронзила небо, вспышка выхватила из тьмы руины Филёвской поймы до самого парка, и через секунду башня вздрогнула от грохота залпа. «Шмели» вспыхнули разом, их горящие обломки градом просыпались на землю.

Тяжкий вздох разочарования, прокатившись по бару, сменился безмолвием. Поле боя тоже накрыла тишина – так показалось оглушенным канонадой зрителям. Сотни глаз наблюдали из окна бара, как затягиваются дымящиеся прорехи в зелёном ковре из «лягушек», как ускоряется их наступательное движение, не встречающее больше никакого сопротивления. Спустя минуту травмированные барабанные перепонки снова стали различать негромкие стуки скачущих «лягушек», равномерное стрекотание барражирующих в небе дронов и голос Уезднова с экранов.