Про Ерёму и Фому

Стоит, чужим наполненный мешок!

Подумав с неприязнью про соседей:

– Подкинули, мол, мусор свой ему!

И куль второй отнёс, где был намедне,

Где пакостить – нет права никому…

Опять Фому не видела деревня.

Вернулся чин по чину в дом к себе.

А днем случилась горькая обедня –

Пришли со штрафом к ушлому Фоме!

Как оказалось, мусорную кучу

Пополнил ночью, кто-то, втихаря,

Оставив там компьютерную штучку,

Способную снять даже глухаря…

С веб-камеры сигнал скачал Ерёма

И разглядел, как мусорил Фома.

Так что того и навестили дома,

Послушать, чтоб, раскаянья слова.

А у Фомы – уж шишки на затылке.

Как оказалось, тёща для него

С автобусом отправила посылку,

Чтоб в скайпе зятя видеть своего.

Водитель, торкнувшись в калитку на запоре,

Мешок оставил прямо на земле…

Есть штраф, и тёща тоже будет вскоре –

Без скайпа высказать всё бедному Фоме!

Каскадёр

Своя машина многому научит,

А если не сподобился купить,

То пешкодрал усталостью замучит,

Вавтобус, коль не поспешил вскочить.

Успел Ерёма взять билет в дорогу.

Путь из села до города лежал,

Чтобы товаров разных понемногу

Купить недорого, жене как обещал.

В момент последний – дверь уж закрывалась,

В салон вскочил, запыхавшись, Фома.

Его «Тойота» личная сломалась

И ждали в городе ремонтные дела.

Чтоб скоротать за разговором время,

Припомнили приятели ладом

Кино, в котором кирпичи о темя

Крошил десантник – грубый костолом!

– В реальности такого не бывает! –

Сошлись они во мнении в конец.

– То каскадёр талант свой проявляет.

Простой артист там был бы не жилец!

– А платят столь, за трюков постановку,

Что и считать те деньги надоест! –

Сказал Фома. И словно съел морковку,

Так замелькал за окнами окрест.

Назвать – «лихой», ту набранную скорость,

Язык не повернётся никогда,

И шевелюра поседела малость,

И чуть заиками не сделались друзья…

Особенно когда водитель взялся

По телефону весело болтать.

И он же, от руля слегка подался,

Из бардачка чтоб курево достать.

Автобус мчит извилистою трассой,

Вот-вот готов столбы пересчитать.

Забыл Фома про фильмы и про кассу.

В сердцах Ерёма начал причитать.

Да разве лихача пронять мольбою?

Водитель пассажиров отчитал:

– Терпите, раз поехали со мною!

А сам ногой на газ сильней нажал.

И всё ж доехали, сменили хоть окраску.

И в городе Ерёма не плошал –

Он целый день надёжнейшую каску

На рынке до отъезда выбирал!

С тех пор, когда село он покидает,

Ерёма, вместе с каскою берёт

Двустволку. И водитель уважает –

Внимательно и чутко всех везёт!

Профилактика

Весенним днём – не только пахнет снегом,

Не только лужи встретишь на ходу,

Всегда за оттепелью ожидают следом:

Простуду, грипп и прочую беду.

Вот тут, как раз и следует напрячься,

Профилактические меры применить.

Иначе от бациллы, как ни прячься,

Любой разносчик может заразить!

Чтоб грипп не стал здоровья хитрым вором,

В колхоз был мудрый лектор приглашён.

И в клубе, где собрался полный кворум,

Он час пугал, грозя карандашом:

– Все, кто не будут снадобьям вниманья,

Так уделять, чтоб хворь не подошла,

С температурой (прочим в назиданье)

В плен попадут «Больничного листа»!

Еще советовал: – Налечь на витамины,

Чеснок и лук не морщась всем вкушать!

…Затем пришла за лектором машина

И все забыли, как его и звать…

Ерёма, лишь, на ус мотал советы –

Набрал в аптеке разный он товар

И ну жевать пилюли, как конфеты,

И пить кастрюлями полезных трав отвар.

Да и Фоме: – Болеть не очень надо!

Чтоб уберечься от заразы, он

В чеснок влюбился, как пираты – в клады!

Так им пропах, что: – Прочь, одеколон!

Однако встретились приятели в больнице,

Где пролежали оба – до тепла.

Вот там и захотели поделиться

Тем, как болезненная участь их нашла…

Ерёма отравился, съев таблеток –

Горсти четыре за один присест!

И не читал, к тому же, он пометок,

Что на коробках сделал фармацевт.

А у Фомы – иное приключенье.

Пропах он чесноком, как колбаса

И псы бродячие, себе на развлеченье,

Его кусали чуть не полчаса!

Когда в село вернулись бедолаги,

Опять задуматься заставили про грипп –

Согласно «санпросветовской бумаге»

Кто вакцинировал обоих, тот осип.

Ведь, целый день журил обоих знатно:

– Самолеченье не даёт добра!

И пациентам стало всё понятно –

На счет ошибок, сделанных вчера…

За чужой счёт

Бывает – давние ошибки

Напомнят о себе потом,

Когда не только лишь улыбки

Остались в детстве золотом…

Фома в родительской кладовке,

С наследством вместе, отыскал

Рогатку из которой ловко

Когда-то в воробьёв стрелял.

Теперь стыдом запунцовели

Вдруг щёки – аппетита гладь,

Хотя привычки не имели –

Так чувства прежде выдавать.

На пионерском как-то сборе

Не дрогнул мускул ни один,

Когда за воробьёв в укоре

Его назвали: – Хунвейбин!

Тогда в Китае эту птаху,

Гоняли на потеху всех

И вот теперь готов на плаху,

Фома пойти за давний грех…

Рогатку бросил на пол прямо,

Над ней поклялся наперед,

Что заповедник лучший самый

Для воробьёв он разобьёт!

Обнёс деревню городьбою

И запретил теперь шагать

Соседям шумною гурьбою,

Чтобы пернатых не пугать!

Запрет навел на огороды,

Мол, где бурьян, там птицам – кров!

Велел не брать из речки воду:

– Оставить всю для воробьёв!

Так, не на шутку разошелся,

Что донял всех вокруг себя.

И укорот тогда нашёлся

На «Заповедник воробья».

Фоме велели, коль азартен,