Про голубой таз, тёрку и иголку с ниткой

Евгения Аркадьевна Жуковская Про голубой таз, тёрку и иголку с ниткой

Пять минут

Мама растворила окно, выглянула во двор и отыскала глазами дочку.

Натка стояла во дворе, прислонившись к большому тополю и закрыв лицо руками.

Потом она отняла руки от лица и громко крикнула:

— Пора не пора, я иду со двора!

— Ната, обедать! — позвала мама.

— Ещё пять минут! — попросила Натка. — Не могу я уйти, когда мне в прятки водить…

Мама согласилась. А Натка закричала еще громче:

— Пора не пора, я иду со двора!

Сперва Натка отыскала свою подругу Таню. Потом Сашку маленького и Катю. Борька же подкрался к дереву так ловко, что Натка его и не заметила.

— Палочка-выручалочка, раз, два, три! — сказал он, постучал по тополю кулаком и выручил всех остальных.

Натке пришлось водить снова.

— Сейчас уж ты у меня никого не выручишь! — сказала она Борьке. — Давай на спор, что не выручишь!

Тут мама опять выглянула из окна:

— Ну, что же ты. Ната, не идёшь?

— Ты же мне позволила пять минут!

— Твои пять минут давно кончились.

— Нет, не кончились! Совсем не кончились! Они так быстро не кончаются!

— Наталья! — грозно крикнула мама.

И Натке волей-неволей пришлось подчиниться.

Домой она пришла надутая.

— Зачем так рано позвала? — заворчала она. — Сама пять минут позволила!..

Мама хотела шлепнуть расходившуюся дочку, но у Натки было такое огорчённое лицо, что она вдруг засмеялась.

— Ну ладно, садись обедать. Сейчас я тебе все растолкую.

Мама поставила перед Наткой тарелку с супом и посмотрела на часы.

Когда Натка съела весь суп, мама снова посмотрела на часы.

— Вот и пять минут прошли.

— Как это? — удивилась Натка, — Я ведь только один суп съела.

— Посмотри-ка сама на часы, — сказала мама. — Видишь, на них цифры. И две стрелки. Короткая стрелка показывает часы, а длинная — минуты. Час тянется долго, и короткая стрелка движется медленно. А минуты быстро бегут. Как увидишь, что стрелка передвинулась от одной цифры к другой, — так, значит, пять минут прошли.

Натка снова принялась за еду, а сама все поглядывала на часы. Съела котлету — стрелка отодвинулась от цифры, на которой стояла. Съела кисель — стрелка подошла к другой цифре. Вот тебе и пять минут!

Натка даже гулять после обеда не пошла: всё на часы смотрела.

Поиграла немножко с кошкой Мяузой — а уже пять минут. Посмотрела в книжке картинки — ещё пять минут. Нарисовала домик с садом — и опять длинная стрелка передвинулась от одной цифры к другой.

Вот, оказывается, какие они — эти пять минут!

Про голубой таз, тёрку и иголку с ниткой

В большом голубом тазу выросла целая гора белого пуха. Это вверх поднялась мыльная пена.

Мама бросила в таз Наткины трусы и майки и стала стирать.

Её руки так весело плескались в пушистой пене, что Натке захотелось делать то же самое.

— Мамочка, мама! — сказала она. — Давай я буду стирать, а ты что-нибудь другое поделай.

— Вот и хорошо! — обрадовалась мама. — Наконец-то у меня есть помощница!

Она сняла с себя фартук и подвязала его дочке. Завязки пришлись Натке под мышками, края фартука свесились по полу.

Натка взяла в руки майку. Потерла её раз, потёрла другой, потом третий, и тут намокшая, отяжелевшая майка выскользнула из её рук и шлепнулась обратно в таз. Ну и пусть! Натка набрала полные пригоршни мыльного пуха. Потом разжала пальцы, и белые хлопья разлетелись по ванной комнате. Снова набрала пены и стала глядеть, как, тихо пыхтя, лопаются на ее ладонях мелкие мыльные пузырьки.

Скоро в тазу совсем не осталось пены, только тёмная остывшая вода, в которой мокли Наткины трусы и майки.

Натка вытерла руки о фартук и пошла к маме на кухню.

Мама натирала для супа морковку. Морковка, которую она держала в руке, быстро бегала вдоль тёрки, и в тарелку сыпалась рыжая морковная стружка. Натке сразу захотелось делать то же самое.

— Мамочка, мама! — сказала она. — Давай я натру, а ты что-нибудь другое поделай.

— Ну что ж, натирай, — ответила мама.

Натка провела морковкой по тёрке раз, провела другой, провела третий — и тут тёрка царапнула её палец. Вот противная! Натка бросила тёрку. Стала пробовать морковку. Вкусно! Пробовала до тех пор, пока в тарелке ничего не осталось, а потом пошла в комнату к маме.

Мама сидела у окна и пришивала пуговицы к Наткиному платью. Иголка так и скользила в умелых маминых руках вверх-вниз, вверх-вниз — и тащила за собой нитку. Натке сразу захотелось делать то же самое.

— Мамочка, мама! — сказала она, — Давай я пришью, а ты что-нибудь другое поделай.

— Попробуй, — ответила мама. — А я посмотрю, терпеливая у меня дочка или нет.

Натка взяла в руки иголку. Ткнула её в материю раз, ткнула другой, ткнула третий! А нитка, как назло, взяла да и запуталась. Натка принялась её распутывать, дёргала, дёргала — надоело. Бросила платье на стул и пошла к маме в ванную. В ванной увидела: голубой таз уже снова полон белого пуха, а проворные мамины руки весело плещутся в пушистой мыльной пене.

— Мамочка! Давай я… — сказала Натка и остановилась.