Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

— Маш, ну зачем?

— Обидеть хочешь? — немедленно прибегла девушка к последнему аргументу в уговорах ничего не понимающего в правильном лежании в больнице инспектора. Состроила обиженную мордашку, надула губки. — Брезгуешь? Конечно... куда там Машке деревенской до разносолов городских...

Иванов рассмеялся:

— Не получится, не разжалобишь! Старый трюк!

Вместо ответа на такую чёрствость девушка схватила с кровати подушку в белоснежной, крахмальной наволочке и ловко запустила её парню в голову, добавив:

— Чтобы всё съел!

Поймав мягкий снаряд на лету, Серёга ловким движением вернул его обратно на кровать и, по-прежнему улыбаясь, согласился (так было проще):

— Как скажешь. Буду есть всё, что принесёшь.

Кицунэ недоверчиво сощурилась.

— Врёшь ведь! — не раздумывая, выпалила она.

— Конечно, — Иванов был само спокойствие. — Машуля, ну сама подумай, куда мне столько еды? Тем более в больнице аппетита у меня никогда нет. Поверь, я знаю, о чём говорю, опыт имеется.. . К тому же доктор сказал, что я здесь на несколько дней. Отощать не успею.

— Ну и шут с тобой, — теперь домовая обиделась по-настоящему. — Не хочешь — не надо, была бы честь предложена.

Инспектор, опытно оценив все масштабы начинающей разыгрываться трагедии и уровень собственного падения в Машкиных глазах, быстренько сориентировался, нашёл компромисс и примирительно попросил:

— Компоту привези, пожалуйста... Очень я его люблю...

На том и договорились.

Кое-как выпроводив заботливую кицунэ, Сергей всерьёз собрался завалиться на кровать и предаться положенному по внутреннему больничному распорядку безделью, как вдруг телефонным звонком напомнила о себе Элла.

Иванов ничего особо скрывать не стал, честно признавшись в том, что лёг в клинику на обследование и причина повышенной температуры ему пока неизвестна. Заодно нарочито вежливо поблагодарил ведьмочку за такую трогательную заботу о его здоровье. Она сарказм поняла, однако извиняться и не подумала, подхватив уничижительно-церемонный тон:

— Если бы кто-то хоть чуть-чуть думал головным мозгом, а не раздутым до небес самомнением, то ничего бы и не потребовалось. Сходил бы вовремя к терапевту, а не до больницы дело доводил. Ведь и сам наверняка знал, что болен. Я к тебе попозже, после работы заеду. Апельсинов привезу. Заодно о том, чем утро у вас окончилось, расскажешь. Сейчас неудобно — я не одна в кабинете. Ой, начальник...

Буквально выдохнув последние слова, Элла отключилась, оставив Серёгу с интересом размышлять на тему: куда ему девать столько обещанных всеми цитрусовых?

Пока он так рассуждал, в дверь палаты деликатно постучались. Пришлось идти, открывать. Орать с места: «Не заперто!» Сергею казалось не вежливым. Пришёл Лерд. Он ещё раз осмотрел парня, всячески демонстрируя ему своё расположение и бодрый настрой, измерил температуру, после чего снова приступил к профессиональным расспросам, периодически развлекая инспектора тонкими, ненавязчивыми шутками. Прямо вот душа-доктор. Добрее Айболита. Казалось — расскажи сейчас Иванов самый пошлый и тупой анекдот из своего богатого репертуара — и Игорь Моисеевич искренне захохочет, от чистого сердца радуясь остроумию и позитиву пациента... или клиента?

Почему-то стало неприятно. Инспектор ещё раз посмотрел на вежливого и предупредительного доктора: худощавый, хорошо за шестьдесят, глаза умные, проницательные, руки в старческих пятнах, но крепкие, точные. Явный профессионал, да здесь других и не держат. Наверняка и в институте на кафедре поработал, и в больнице отпахал мама не горюй! А теперь вот... понравится старается очередному богатенькому пациенту. Работа такая... нужно денежным мешкам нравится, иначе хозяева всей этой богадельни, не глядя на старые заслуги, на улицу выпрут и возьмут более гибкого и улыбчивого. Почему-то вспомнилось невесть где читаное: «врачи помогают, а не оказывают услуги». Нда... эти слова точно не про эту клинику. Тут исключительно сервис по прайсу.

... Когда Лерд покинул палату, уделив положенные полчаса больному и оповестив о распорядке сдачи анализов с утра, Иванов вздохнул с облегчением. Все свои мысли, по поводу отношений «врач-пациент», он благоразумно оставил при себе, ибо не видел смысла панибратствовать с Игорем Моисеевичем. Просто дотерпел до конца, чувствуя себя словно облизанным со всех сторон. Бизнес... мать его.

Не успев как следует расслабиться, Иванову пришлось снова вставать навстречу медсестре — приятной полной женщине, принесшей на подносе пластиковый стаканчик с тремя таблетками и идеально чистый стакан с водой.

— Жаропонижающее, — мило объявила она. — Вам доктор велел принять.

Выпив лекарства, инспектор закрыл за сотрудницей двери и уставился в окно. На улице уже окончательно стемнело. И эта темнота, разбавленная светом из окон и огнями фонарей да медленно ползущих в потоке автомобилей, завораживала. Хотелось стоять и стоять, вглядываясь в неё. И курить. Последнее желание оказалось особенно острым.