Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

– Понятно, – только и смог протянуть бывший инспектор, с ужасом осознавая, что он и сам не помнит ни одного номера близких ему людей. Всё на звонилку свою надеется, на все эти «облачные» сервисы. «Нет, обязательно нужно выучить, мало ли что» – дал он себе сходу обещание и даже срок установил – два дня.

* * *

Из-за усилившегося снегопада и практически нулевой видимости, автобус стал ехать совсем уж медленно – не более двадцати километров в час. Большинство пассажиров дремало, остальные клевали носами или лениво, сонно вели разговоры ни о чём.

Иванов от нечего делать снова посмотрел прогноз погоды на экране смартфона – солнечно. Но не успел он в очередной раз помянуть метеорологов, как медленно, по черепашьи перезагружающийся сайт выдал вместо солнышка большую снежинку с невинной подписью про ожидаемые снегопады, перемежаемые порывами ветра и гололедицей.

Зло хмыкнув и спрятав аппарат обратно, Серёга спросил у мужичка:

– И много вас там таких бедолаг?

Интерес был, по сути, праздный. При всей муторности ситуации у бывшего инспектора вполне хватало опыта понимать, что заяви он сейчас в полицию о незаконном лишении свободы, подними шумиху – дело кончится пшиком. До истинных хозяев не дотянутся, работяги – почти всегда забитые и не имеющие своего мнения – свидетельствовать не станут, мотивируя извечным: «Ну его. По судам потом затаскают». К тому же, более чем наверняка у подавляющего большинства невольников документов нет, и идентифицировать их для перевода в статус свидетелей – дело нудное и малоперспективное. Вербовщики дело своё туго знают – на такие вот «производства» отбирают людей с пониманием: из тех, кому перед законом лишний раз светиться неохота и нрава смирного. Ну а сильно умных и активных на месте успокаивают, через голодуху, непосильный труд и скотские условия содержания.

Охрана тоже отмолчится – им предъявлять, по сути, нечего. Да, ходили, да, имущество охраняли. Рабочие? А мы при чём? Мы к ним отношения не имеем, наше дело – материальные ценности.

Так дело и распадётся. Разве что местное полицейское начальство негласно по шапке получит за то, что допустили такой беспредел – да и то не факт. Однако если оно в доле – то переживут, перетерпят и сгладят углы в нужных местах. Не зря же местечковые боссы с большими звёздами свои проценты с темы получают? Времена, когда людям в погонах платили просто так, чтобы не замечали – давно закончились. Сейчас все между собой повязаны, на диктофоны записаны, на камеры сняты. Потому и будут стараться от чистого сердца; не за страх, а за совесть.

– Человек двадцать пять – тридцать, – прервал Юрий раздумья Иванова. – Смотря как считать. Если по головам – то тридцать. Если по положению – то двадцать пять. Те пятеро – они к охране поближе. Ну, я говорил… Если считать по желанию смыться – то девять. Оставшиеся, – он на всякий случай принялся загибать пальцы, помогая себе не сбиться, – шестнадцать. Весну ждут. Но подорвут с места вряд ли, – тут мужичок грустно вздохнул. – Изломанные они.

– Изломанные? – переспросил Серёга, не до конца понимая смысл, вложенный беглецом в это слово. – Что ты имеешь ввиду?

Собеседник потёр щёку, поёжился, помрачнел:

– Воля в них умерла. Иные уже там по два года живут. Всего боятся…

– И все такие, как ты, перекати – поле?

– Да. Кто откуда, но местных нет…

– А хозяева кто? – спросил Иванов, чтобы хоть что-то спросить. Чувствовал, что если сейчас замолчать, то будет ещё хуже, гадостней от услышанного, словно оно в нём вариться начнёт против его воли. Всё как он и думал…

Мужичок пожал плечами.

– Не знаю. На больших тойотах ездят. Бывают от силы раза три в месяц. Табличку у ворот приделали – общество ветеранов каких-то там служб. Одни заглавные буквы… Да только какие они ветераны? Сволочи и мироеды! А табличками прикрываются… Ещё орут много и с нами не разговаривают. Я как-то хотел таблеток попросить от головы, ну, чтобы разрешили выдать – так даже не глянули в мою сторону, будто я и не человек вовсе.

Почему-то верилось…

– И чем вы там, кроме макарон, занимаетесь? – бывший инспектор смотрел в окно, на снег и головы к собеседнику не поворачивал.

– Всем. В сезон – кольца бетонные делаем, заборы наборные опять же, из бетона, плитку всякую, тротуарную… Хватает работы. По зиме – сахар перефасовываем…

– Зачем? – Сергей не удержался, перебил Юрия.