Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

— Он зонтик будет держать, — невинно парировала она с серьёзным выражением лица, — пока мы с Розой любоваться на окрестности будем.

Иванов от таких требований заржал, как конь.

— Так не честно! — обиделся призрак, поражённый до глубины сознания. — Давай я зонтики подержу! Это же кумовство и несправедливость!

— Кто спорит? Беспредел в чистом виде, — как кицунэ ещё не расхохоталась, глядя на по-детски расстроенную физиономию Швеца, оставалось только гадать. — Но ты же сам предложил...

В этот раз рассмеялись все трое, чувствуя некоторое облегчение. Кости с позвонками, конечно, никуда не делись, однако и нормальную жизнь никто не отменял. Нельзя переживать за весь мир — один из постулатов любой службы, так или иначе связанной с людским горем и смертью. Иначе долго не протянешь — сгоришь.

Именно так и вырабатываются защитные механизмы психики у медиков, МЧСников, силовиков, ошибочно принимаемые обывателями за пошлый цинизм и неуважение к чужому несчастью. Перегибы, конечно, есть, однако ни один психолог пока не придумал ничего лучше. А психиатры на эту тему опытно помалкивают — сами такие.

Разрядив обстановку, Маша забрала сумку с вещами и скомандовала:

— Отойдите. Мне переодеться надо. Не буду же я грязной по улицам ходить?

***

Не дожидаясь, пока домовая переоденется, Иванов вызвал начальство, в двух словах, без подробностей обрисовав информацию о находке.

Фрол Карпович материализовался сразу, одетый почему-то в спецовку разнорабочего и в нелепо смотрящейся на голове парусиновой кепочкой. С учётом его лопатообразной бороды и зачёсанных назад седых кудрей — вылитый сантехник-философ из Горводоканала.

Буркнув что-то вроде приветствия он, не дожидаясь подробного доклада, стремительно полез в кусты, бросив подчинённым:

— Не отставайте, олухи. Показывайте...

— Так там... — только и успел промямлить Антон вслед широкой боярской спине, стремительно скрывающейся в листве...

— Ой, — перепугано выдал Серёга, собираясь сообщить приводящей себя в порядок девушке о нежданном госте. — Ма-ш...

Не успел.

За зелёной стеной кустарника раздался тонкий визг, за ним хлёсткий звук пощёчины, в довершение глухо шлёпнуло.

Рядом с парнями, в нарушение конспирации, прямо из воздуха возник шеф. Смущённый, растрёпанный, на левой щеке сквозь густоту бороды проглядывал след маленькой пятерни. В руках он бережно сжимал детский кроссовок с пятнами грязи на подошве.

— Ишь ты... — удивлённо вращал глазами Фрол Карпович. — Баба! Что она там?..

— Переодевается, — услужливо подсказал Швец. — Испачкалась очень.

Начальник внимательно посмотрел на призрака, пару раз открыл рот, желая что-то сказать, однако промолчал. Серёга подхватил словесную эстафету по запудриванию мозгов руководству:

— Мы Машу привлекли для обследования возможных путей проникновения нежити к месту совершённого преступления. По объективным причинам, из-за наших стандартных человеческих размеров проникновение в межтрубное пространство произвести не удалось, — рапорт сам отлетал от зубов, теряя в своей поспешности почти все знаки препинания и паузы. — Ввиду сложившихся обстоятельств мною, — тут он сознательно решил принять удар на себя, чтобы не сдавать друга с его клаустрофобией, — было принято решение задействовать стороннего специалиста из разряда доверенных лиц, подходящего по своим габаритам для выполнения вышеозначенного оперативного мероприятия. В ходе проведения установления наиболее вероятных точек проникновения в тепловую камеру ранее развоплощённой смежниками нежити выявлена и частично задокументирована методом любительской видеосъёмки неустановленная комната с останками. В настоящим момент проводятся поисковые процедуры по нахождению конкретного адреса выявленного помещения, а также обнаружению возможностей свободного доступа в...

— Да не тарахти ты, краснобай, — отмахнулся Фрол Карпович, чем очень обрадовал парня. У того в груди уже заканчивался воздух для лихого и придурковатого доклада, а в мозгах начинались повторения официоза и путаница. — Шут с вами. Тут излагайте. После глянем.

На одной ножке, совсем по ребячьи из листвы выпрыгала Маша, пунцовая от гнева. Она уже успела переодеться в своё бесформенное платье, сменить шапочку на припасённую панаму, однако была в одном кроссовке, демонстрируя окружающим на месте второго беленький носок, разрисованный разноцветными потешными бегемотиками.

Увидев домовую, боярин смущённо протянул ей недостающую обувь.

— На. И не бросайся больше. И не дерись. Больно же... Откель мне знать, что ты там в одних шнурках своих с кружавчиками крутишься, ещё и нагнувшись непотребно...

Такая простодушная прямота окончательно доконала девушку. Побагровев до самой шеи, она буквально вырвала кроссовок из сильной руки Фрола Карповича, бросила сумку на землю и принялась, смешно балансируя и стараясь не запачкать носок о землю, обуваться, постепенно зверея: