Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

Заботливая кицунэ поспешила помочь, поправляя сползший головной убор обеими руками, будто ребёнку. Домовой, едва опять смог нормально видеть, повторно попытался избежать контакта с девушкой и молодецки отпрыгнул в сторону, отчего ткань предательски сползла на шею, открывая не привычно-седую, благообразную бороду, а каштановые завитки, более всего напоминающие ухоженную лицевую поросль с фресок про ассирийских царей.

— Ну-ка, ну-ка... — наманикюренные пальчики содрали платок с шеи старого домовика, являя миру шикарнейшую бородищу, при виде которой Маша восхищённо ахнула, а Сергей застыл в изумлении.

Лопатообразная, мелкими колечками, блестящая, густая, без единого седого волоска, удлинившаяся за ночь процентов на тридцать. Усы под стать — пушистые, шёлковые, окладистые, идеальной, будто под лаком, формы. Да любой хипстер от зависти удавится!

Забыв про церемонии, кицунэ стащила с недовольного раскрытием его тайны Анисия и шапку. Там оказалось... смешно. Спереди, над лбом, росли прекрасные, непослушные кудри, а вот сзади, от темени и ниже — старческая редкая поросль.

Не желая срамить домового, Иванов быстренько отобрал убор у Маши и нахлобучил его обратно на разномастную голову. Вернул и платок.

— Эк тебя... — только и смог выдохнуть инспектор, не зная, что ещё сказать.

А ошеломлённая девушка, распахнув от переизбытка эмоций ротик, не сводила заворожённого взгляда с каштановой бороды, которую владелец принялся спешно запихивать обратно под тёплую ткань.

Стремительный рывок кицунэ к Анисию — и треугольная тряпка снова отлетела в сторону.

— Как? — зарычала она, схватив уважаемого предводителя нечисти по-простецки, за шиворот рубахи. — Какой рецепт? Без химии ведь, без... да я о таких кудряшках и сама не помню, сколько лет мечтаю! Да я... Признавайся!!!

К ним снова спешили любопытствующие отдыхающие...

— Маша, отстань! Ты ещё не поняла? — принялся увещевать парень. — Он ни при чём! Это последствия от смеси из твоей бочки! Видишь, волосы изменились только там, куда брызги от пузыря попали!

— Где?!

— Кто? — голоса инспектора и домового слились.

— Говна... содержимое, которое вы вчера вылили?

— За забором! — проперхал Анисий, которому натянутый крепкой девичьей рукой ворот больно врезался в горло. В овраг слили...

Кицунэ словно ветром сдуло. Несчастный старикан почти летел за ней, хрипя и привлекая новой бородой всеобщее внимание. Народ потянулся следом.

Домчавшись до упомянутого оврага, тяжело дышащая девушка полубезумным взглядом окинула склон и безошибочно определила нужное место, отпуская уже ненужного ей домового и едва сдерживая слёзы из-за сложившейся несправедливости.

От кромки и до дна тянулась неширокая, в полметра, полоса сочной, выше человеческого роста, травы с мясистыми, свежими стеблями. Земля под ней была еле влажной. Впиталось за ночь...

***

...Допрос домового Козьмы шёл третий час. Собравшаяся в кучку женская половина отдыхающих наперебой терроризировала маленького, беспрестанно жмурящегося от испуга домового, требуя повторения всех добавленных им втайне ингредиентов с соблюдением пропорций, временных промежутков и последовательностей.

Похожая на валькирию Маша руководила процессом эмоционально, не давая бедному диверсанту собраться с мыслями и тыча в новую, заполненную травой, землёй, розами, дрожжами и вареньем бочку.

— Говори, гад! Колись, орешек ты мой упёртый!..

А тот мямлил:

— Не вспомнить... Не смотрел, чего рвал... Простите...

Уставшего от постоянного ощупывания бороды и восхищенных воплей Анисия никто так и не отпустил, и он тоскливо, на одной ноте, ныл подчинённому, надеясь всё же улучить момент и улизнуть из-под бдительных дамских глаз, а потом побриться до синевы щёк, чтобы больше не доставали:

— Козьма, вспомни... Вспомни, молю тебя... Иначе...

Дальше расслышать не удавалось — крайне заинтересованные в повторении косметического рецепта женщины гневно перекрикивали бедолагу, не желая верить в склероз Козьмы.

Дознание затягивалось...

Инспекторы, в целях контроля обстановки, держались в стороне от галдящих ценительниц кудряшек, и в некоторой степени сочувствовали домовым.

— Не отвяжутся, — со знанием дела сказал Швец. — Или новый декокт изобретут, или мелкого на атомы разберут в битве за красоту. Вляпался, чудик...

— Дурдом на выезде, — поддержал его напарник. — Заметил, все мужики попрятались?

— Угу. И мы пошли отсюда... Вон, Машка, — призрак указал на собирающуюся что-то им крикнуть, крайне озабоченную кицунэ, — уже от нас чего-то хотеть собралась. Наверняка попросит или пытки разрешить, или трепанацию черепа...

В кармане парня зазвонил смартфон. Не глядя, ответил.

— Иванов! В город возвращайся, — привычным рыком напомнил о себе Фрол Карпович. — Происшествие... Дружка своего тоже не забудь. А то знаю я вас...

Впервые за последние полтора дня Сергей открыто, счастливо улыбнулся напарнику.