Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

– Уел, – хохотнул смартфон. – А я никак в толк взять не могла – глупенький ты или робкий? Что ни скажу – проглатываешь молча, делаешь вид, будто ничего не понял. А ты, оказывается, воспитанный… Признаю. Один-один. Совсем ты мне нравиться начинаешь, Иванов. Решено! Женю на себе!

Беседа обратно перешла в разряд приятельских подколок и беззлобных шпилек.

– Нельзя мне, – сурово принялся защищаться инспектор. – Я ещё маленький, неразумный.

– Ничего, – сладко, с придыханием прошелестел голос букинистки. – Мне в самый раз. Считай, щеночком забираю. И сидеть научу, и, – градус эротизма в динамике достиг накала, – лежать правильно. И не только лежать…

– Убегу, – решительно не сдавался Сергей. – Спрячусь. Паспорт потеряю. Шефу нажалуюсь…

Последний довод окончательно развеселил женщину. Отсмеявшись, она признала вторую «ничью» и перешла к делу:

– Фрол Карпович – это серьёзно… Ладно, убедил, побегай пока на воле, пощипай свежую травку… Раз ты письмо не читал – запоминай. В указанном тобой месте находились четыре подворья. Агафьины, Масловы, снова Агафьины – родня, похоже, и Рваных. По домовым книгам узнала. Они семьдесят лет хранятся в паспортных столах, потому особых усилий прикладывать не пришлось.

– Погоди, – Иванов сосредоточился. – Рваных? Правильно услышал?

– Да.

– Рваные… – показывая большой палец, растянул рот до ушей Швец. – Про них мне и рассказывали… Кликуха от фамилии пошла.

Лана продолжала:

– С кого начнём?

– С последних.

– Рваных?.. Два брата. Дмитрий Михайлович и Никита Михайлович. 51 и 55 года рождения. Старший и младший. Жили с бабкой – Рваных Прасковьей Ильиничной, 1902 года. В семьдесят четвёртом переехали в новую пятиэтажку, но прожили недолго – через пару лет сменили адрес на, – прозвучало название одного из областных центров неподалёку от столицы. – Там прописались по улице Бажова 21 квартира 7, потом Никита перебрался на Зоопарковую 47, в частный дом, где и проживает по сей день. Бабка умерла в восемьдесят первом. Старший брат с семьдесят второго числится пропавшим без вести, однако информации по розыскному делу у меня нет. В базе одна карточка заведена, пустая. Если очень надо – поищу концы, однако заранее предупреждаю – быстро не смогу, даже за деньги. Теперь Агафоновы…

– Оставь, – попросил инспектор. – Сами посмотрим. Нам один чёрт с каждыми детально разбираться предстоит.

– Как скажешь, – легко согласилась собеседница. – Помогла?

– Очень. И… спасибо тебе огромное от меня и Тохи.

– Мелочи, – фыркнула Лана, весьма довольная той проникновенностью, с которой прозвучала благодарность. – Сочтёмся.

Разговор закончился. Сидевший словно на иголках призрак возбуждённо спросил:

– Ну? Что она?

– Жениться предлагала, – рассеянно пробормотал Сергей, усердно разыскивая иконку почты на вкладках экрана.

– Иди ты…

– Угу.

– Может, не надо? – распереживался за друга Антон.

– Согласен. Я, во всяком случае, не хочу… Ого! – смартфон открыл текстовый документ с данными жильцов давно снесённых домов. – Их тут по пол аула числилось в каждом адресе!

– Дай! – Швец выхватил аппарат у друга, всмотрелся в полученные данные и, ни капельки не удивляясь, отмахнулся. – Ничего особенного. У Агафоновых и Масловых из старых хозяев значатся одни деды и бабки. Остальной народец в семидесятом прописался. Могу на что хочешь спорить – по факту они там не жили. Узнали, что домишки идут под снос и оперативненько подсуетились в паспортном. По жилищному законодательству СССР каждому официально зарегистрированному лицу квадратные метры в новострое полагались. Не менее девяти… Надеялись по отдельной квартирке отхватить. Знакомая схема. Прокатывало редко, но попробовать стоило. Обычно, максимум трёшку давали на всех. Зато наши братья Рваных, ну и фамилия… никого к себе не вписали. Сироты, что ли? Ни папки, ни мамки…

Забрав смартфон обратно, Иванов посмотрел в текст. Действительно, про семейные особенности интересующих личностей в нём не было ни слова.

– Неизвестно. Может, и сироты. А может, Лане удалось заполучить не все данные. Крыса, к примеру, в архиве нужный листик сожрала с голодухи – и прощай!

– Могли и домовую книгу заменить, – подкинул вариант Антон. – По утере или ветхости. В таком случае в неё вносили только тех, кто проживал в доме на момент обмена документа… Прокатимся к Никите Михайловичу?

Что-то подобное Серёга и ожидал от непоседливого напарника. Прикинул расстояние – далеко. Вспомнил о том, что сегодня среда, а значит середина рабочей недели. Просить у босса законную командировку нельзя – придётся раньше срока делиться информацией. А чем делиться? Домыслами и догадками? Кроме второй раз всплывшей фамилии Рваных и давней истории про пропавшую почтальоншу у них ничего нет. Вставит фитиль Фрол Карпович за несанкционированную возню в уже закрытом с его тяжёлой руки дознании, ой как вставит… В этом сомневаться не приходилось.

Швец же распалялся всё больше и больше: