Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

— Призрак. Наиболее распространённая форма. Слабенькая. Видеть могут только дети — они в дошкольном возрасте ещё не до конца испорчены, открыто им многое, говоря языком Карповича. Форма одежды, сам знаешь, не показатель. В чём помер — в том и скитается. Вполне могу допустить — загнулся человек естественным способом, в постели. От долгой и продолжительной болезни или сердечко остановилось во сне. Потому и гуляет в трусах.

Версия Иванову понравилась.

— Я про призрака тоже подумал, когда в Машкиных исследованиях разбирался… Думаешь, безобидный?

— Ничего я не думаю, — буркнул напарник, в очередной раз почувствовав неприятную лёгкость скрытой кобуры. — Проверить надо. Основная проблема у таких вот, не ушедших, знаешь какая?

— Поделись.

— Сумасшествие. Поначалу, как тебе известно, их держит в нашем мире какое-то незаконченное дело или колдовство. Колдовство оставим, там каждый случай индивидуален, а вот дела разберём. Они ведь рано или поздно разрешаются. Не важно, как. Умирает кровный обидчик или иное событие расставляет всё по местам… Без разницы. Главное, душа становится свободной и вольна отправиться в Очередь, а далее по грехам её... Но уходят не все, некоторые упорно скрываются. Многим элементарно страшно увидеть финал своего пути, многие привыкают к нынешнему положению вещей... И вот среди оставшихся частенько попадаются те, кто никак не может расстаться с прошлым и, как последние мазохисты, они следят за семьёй, за жёнами... Представляешь, каково это? Смотреть, как твоя вторая половинка нового мужика привела и на твоей постели с ним милуется? Или дети... Растут, совершают юношеские ошибки, а ты и помочь ничем не можешь. Ни подзатыльник дать, ни уберечь. Некоторые, духовно слабенькие, с катушек и начинают съезжать. От одиночества, от обиды на живых, от неопределённости дальнейшего бытия. Барабашками становятся, пакостят людям, ненавидят всех и вся. Нужно глянуть на дядю без трусов. Окажется нормальным — отпустим до поры, не понравится... по инстанции отправим. Что у нас на сегодня по плану?

Проникшийся речью друга Сергей поднял взор к потолку и припомнил:

— Собирались отработать пригород. Ты говорил, по старым картам там два кладбища имелись, а теперь, наверное, пустыри. Кладбища вроде как смирные, без нечисти, но наведаться туда не повредит. Плохие места посмотрим, с народом пообщаемся по поводу некромантов, чёрных копателей и прочего сброда... Ну, во всяком случае, мы так запланировали.

— Успеем. Дядя ближе. И давай потом в «Первый тайм» наведаемся, в бар мой любимый. Напиваться не будем, а так, посидим, матч посмотрим, развеемся. Настроение ниже плинтуса.

— Можно... Ма-аша! — позвал инспектор кицунэ, давно отправившуюся за холодильник, чтобы не мешать разговору друзей.

Отзываться девушка не стала. Беззвучно вышла в кухню, зажав в руках пяльцы с белой холстиной и иголку с ниткой. Очередное полотенце вышивала. Не любила она бездельничать.

— Слушаю.

— Ты вчера собиралась узнать про голого человека. По соцсети.

— Сделала, — лаконично сообщила домовая. — Ничего та мамаша не знает. Дочка бегала, играла на детской площадке. Увидела мужчину. Потом, когда домой возвращалась, спросила у мамы про него. Ну а дальше — сплошная фантазия из разряда «раз голый, то маньяк; раз маньяк, то приставал; раз приставал, то пытался изнасиловать» ... Бред, сопли и куриные рассуждения. Более-менее внятно поняла лишь одно — видели его около часа дня.

Оттарабанив текст, кицунэ развернулась и уже собралась было идти обратно, но Сергей её остановил:

— Ты с нами поедешь?

— А можно? — неуверенно спросила Маша, втыкая иголку в вышивку. — Я подумала, что буду вам мешать. Лишней буду.

— Собирайся.

Домовую будто ветром сдуло. Антон, допивая чай, нейтрально поинтересовался у друга:

— На кой она нам?

Его можно было понять. Еле избавился от пассии, жаждущей славы Шерлока Холмса, а Иванов по новой его в этот омут женских страстей тащит.

— Стыдно, — Сергей и не подумал скрывать истинных причин поступка. — Мне до сих пор за ту подставу в ботаническом саду неприятно. Дуру из неё сделали... Всё она поняла, поверь, просто виду не показывает... Да и тема про голого мужика — Машкина. Хочешь — злись, хочешь — кричи, но она со мной поедет. Я так решил.

Напарник встал, приоткрыл окно, пододвинул к себе пепельницу. Долго разминал сигарету в пальцах, посматривая на облысевшие по сезону деревья. Закурил.

— Ты прав, — после пары глубоких затяжек обратился он к Иванову. — Правильно. От неё пользы больше, чем вреда. Но Розе — ни слова!

***

Переулок Героев Добровольцев встретил инспекторов и домовую чистотой, добротностью мощёных дорожек и огромным детским городком, расположившимся между свежими, покрытыми блоками сплит-систем, многоэтажками.

Несмотря на туманную погоду, вокруг было людно. Стайками прогуливались женщины с колясками, у продуктового магазина на первом этаже одного из домов разгружалась машина с товаром, хлопали двери автомобилей, впускающие и выпускающие пассажиров и водителей. Кое-где, на скамеечках, дышали воздухом пенсионеры.