Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию

Троица оказалась на редкость крепкой и подготовленной. Они споро вступили в драку, умело и профессионально наседая на Антоху с Серёгой. То ли боксёры, то ли каратисты — сразу не поймёшь. Но ловкие, черти, не отнять.

С каждой секундой дело принимало всё более неважный оборот.

Пока на ногах парням удавалось держаться исключительно из-за собственной трезвости, опыта в уличных драках, сильного опьянения оппонентов и плохой освещённости помещения. Но долго так продолжаться не могло. Незваные явно побеждали.

— Роза! Маша! На выход! И сумку прихватите! — уклоняясь от очередного бокового в голову, выдохнул Иванов.

Хлопнула дверь. Донеслось:

— Уже!

— Антоха! Валим!

— Что происходит?! — в зал вбежал администратор. — Сейчас полицию вызову!

— Вызывай! — проорал инспектор. — И запись с камер сохранить не забудь! Потом этим уродам пусть менты кино показывают при адвокатах, когда возбудятся!

Вылетели на улицу.

— Мальчики, сюда! — со стороны проспекта раздался голос кицунэ. — Я такси поймала.

Со всех ног бросились к ней. За спиной раздались топот, мат и угрозы на ноль помножить.

Прыгнули в машину. Таксист, немолодой, усатый дядька, понимающе хмыкнул, глядя на догоняющую их троицу, и резко газанул, стремительно набирая скорость и растворяясь в автомобильном потоке.

— Что, не сошлись во взглядах? — с улыбкой спросил он.

— Да. Поспорили из-за цвета губной помады, — весело ответил Антон. — мы доказывали, что она мужикам не нужна, а они... ну, в общем, результат вы видели.

— Ага! — дядька рассмеялся. — Куда вам?

... Расстались неподалёку от центрального рынка. Инспектор пошёл провожать Розу, не забыв забрать сумку у Серёги и став от греха подальше невидимым, а домовая с Ивановым направились домой.

— Эх! Хорошо погуляли! У нас в деревне ни одного праздника без драки не было!

— Да уж... — криво усмехнулся помощник, ощупывая стремительно набухающие ссадины на лице. — Душевно вышло...

И оба рассмеялись.

Приехав, Сергей наскоро принял душ и завалился спать. Для его спокойной, почти уравновешенной натуры впечатлений за сегодня было хоть отбавляй.

***

— Ну что вы глаза пучите, как налимы на сковородке?! Вы кто? Сотрудники или девицы с мудями?!

— Да мы...

— Что мы?! Вам чего велено было? Глисты вы зловонючие...

— Фрол Карпович! Вы обидные слова говорите...

— И что? Жалобную грамоту на меня напишите?! А потом её себе на уд оденьте и подожгите, под песнопения модные... Как?! Как можно... прое... так вляпаться?!

— Не зна...

— Да потому что бестолочи! Вы хоть понимаете, что вы натворили?!!

Серёга помалкивал, ожидая, когда вспышка начальственного гнева уляжется и можно будет узнать, в чём дело. Антон тоже не лез с оправданиями, лишь изредка пытаясь вставить хоть слово, чтобы направить начальственную ругань в конструктивное русло и прояснить обстановку.

Знакомый пёс Монгол находился тут же и лежал у стола. Поначалу он пытался приветствовать старых знакомых бодрым повиливанием хвоста, но при первом устрашающем вопле хозяина сделал вид, что ко всему равнодушен и самое важное для него в этот момент дело — вылизывание передней левой лапы. При этом псин хитро посматривал на стоящих на вытяжку Иванова со Швецом, словно хотел сказать:

— Терпите... Тут и не такое бывает.

Иванову очень хотелось зевнуть. На начальственный «ковёр» его выдернули посреди сна, потому предстал он во всём великолепии: босой, голым брюхом и в семейных трусах до колен. Хотя руководство, похоже, такой неуставной вид совершенно не напрягал.

— Скоморохи! И на кой я с вами связался... — не унимался годуновский боярин, начав по второму кругу использовать бранные эпитеты. Первый круг был долгий. Очень долгий. Потому разнос грозил затянуться.

— Что случилось? — улучшив момент, шепнул помощник Антону.

— Крест пропал, — еле слышно ответил он. — Из сумки. Иконы остались, а реликвии нет.

— Да ну...

— Сам в шоке. Ума не приложу, как это произошло.

...Наконец Фролу Карповичу надоело распекать нерадивых подчинённых, а точнее он просто охрип.

Прокашлявшись, зло сплюнув на пол, бросил:

— Как дело было? Да чтобы без утайки! Смотри мне,

Швец...

Инспектор профессионально, в крайне сжатой форме, доложил о вечерних событиях.

Боярин задумался.

— Так, говоришь, кроме тех троих крест больше некому взять?

— Никак нет!

— А бабы? — ехидно уточнил начальник.

— Никак нет! — снова зычно гаркнул Антон, преданно поедая руководство глазами. — Проверил лично!

— Да знаю я как ты проверил... Хе-хе... Хорошо! Что делать планируете?

Иванов со Швецом переглянулись.

— Найти ту троицу, для начала, и поспрашивать... — осторожно, словно вступая на минное поле, начал инспектор. — Посмотрим записи с камер наблюдения из кафе, затем...

— Да это понятно! — перебил его Карпович. Потом перевёл свои грозны очи на Иванова — А ты чего молчишь? Онемел, помощник в подштанниках? Вы же там вдвоём веселились?!

Серёга соображал стремительно. Отмолчаться не получилось, потому необходимо срочно найти какие-то правильные, убедительные слова, способные успокоить начальство. Ничего не толкового не придумав, он набрал воздуха в грудь и отработанно затараторил: