Про котиков и не только: Рассказы, пьесы

— Да там несколько книжек, на память подарили!

Мама Галя:

— Твоих, что ли?

— Ага!

Теща:

— Небось, гадость?!

Папа Сережа:

— Давай лучше замнем... мама Галя, открывай!

Теща:

— А ты, что сам не можешь? Мужик — тоже мне!

Мама Галя:

— Он боится!

16

Ну и стали, значит, они наливать да выпивать, пока бутылку до конца не приговорили! После чего подобрели настолько, что больше уже

к котам не цеплялись.

Конец сказочки!

13 января 2007 г.

Совсем сказочка

— Блин, — сказал Тимоша, стукнув с досады лапкой по стульчику, на котором сидел Сева.

— Ой, да больно же!

— А ты, что хотел? Если мне какая-то скотина мешает смотреть

порнуху, я что ли терпеть должен?!

Сказал да и пошел брать телефонную трубку.

В телефоне человеческий голос:

— Писателя Свеклина можно?

Тима с досады человеческим голосом:

— Ведь уже два часа ночи!

В трубке:

— А я поздно ложусь. Так, где он?!

Тима, уже буквально рыча в трубку:

— Спит писатель ваш, теперь до утра не дождетесь!

Трубка:

— Хорошо. Передайте, что Атлантов звонил.

Тима, малость опешив, а заодно и подобрев:

— Ух ты, певец что ли?

— Нет, поэт!

Тима, разочарованно:

— А! Хорошо, передам. Он знает ваш номер?

— Знает.

— Ну, тогда он вам сам позвонит завтра, аж с самого утра!

Голос в трубке испуганно:

— Только, чур, не раньше десяти. Я поздно встаю.

Тима:

— Да понял я, понял.

Кладет трубку. идет обратно в комнату, а заодно по пути недовольно урчит:

— Блин! Развелось, понимаешь ли всякой шушеры! Один, блин, писатель, а этот, блин, и вовсе поэт! Во дятлы-то!

17

Входит в комнату. А там Сева воспользовавшись отсутствием брата, вовсю шурует пультом, крутя пленку туда и обратно. Тима:

— Ты чего делаешь, мелкий? Так и поломать недолго!

Сева:

— Да мне интересно, когда на убыстренном, кролики да и только!

Во, смотри, — опять крутит.

Тима смотрит во все глаза, затем согласно кивает:

— Точно, блин! А я и не замечал раньше!

Сева:

— Так ты всегда порнуху вполглаза смотришь!

Тима:

— Это почему же?

— Ты уж прости за правду, брат, но ты ведь у нас кастрированный. Тима обиженно:

— Да, что я евнух что ли какой-нибудь, мать твою! Мне тоже интересно, большое иск-х-уйство, как-никак!

Сева:

— Оно, верно, — заграница. Кстати, наши тоже насобачились

не хуже! Хочешь, поглядим?

Тима:

— Да не, я пас. Расхотелось чего-то.

Сева:

— А кто звонил-то? Баба Муся с дачи?

— Не, другой тронутый. Поэт, понимаешь ли, Атлантов. Сева:

— Не не знаю. Мелочь, наверное, какая-то!

— А то нет!

— И чего ему надо было?

— Папу Сережу требовал!

— Во дают! Три часа ночи! — смотрит на часы, — совсем не спится что ли?!

— Да нет, говорит, только поздно встает.

— Ну мы ему устроим, все доложим папе!

Тима:

— Точно, разбудим его пораньше и пусть себе звонит. Сева:

— Интересно, сколько нам еще блаженствовать? Когда у мамы

Гали путевка кончается? Тима:

— Кажись, послезавтра должна приехать из Парижу!

18

Сева:

— Во, как! Живут же люди. А мы с тобой все дома, да дома, даже

на улицу и то — по праздникам выпускают.

Тима:

— И не говори братец, зверюги! Ладно, ты досматривай, а я пойду

спать ложиться.

Влезает на кровать к папе Сереже, обнимает его и мгновенно засыпает. Сева, уже где-то под самое утро:

— Не, все, хватит, глаза уже слезятся! А все же хорошая штука

порнуха. Надо бы к муркам самому шастнуть! Жаль, Тимка не в теме. А, может, пока наших баб нет, вообще к себе пригласить?! Папа будет

не против, я уверен. Ему все до фени! Вот Тимка, тот может заартачиться. Ладно, видно будет.

Тоже влезает к папе на кровать, обнимает того, уже с другого боку

и также быстро засыпает.

Где-то в семь тридцать все трое вскакивают, от неистового звонка

телефона.

«Кто это может быть?» — удивляются все трое, а особенно папа

Сережа. Он вообще раньше девяти никогда глаз не открывает. Папа Сережа протирая глаза, а заодно густо матерясь, идет поднимать трубку:

— Алло?!

— О, Свеклин, здорово, это Атлантов.

— Ну, ты даешь: ведь только полвосьмого!

— Извини, но я вдруг неожиданно вспомнил, что мне сегодня рано

вста вать. Хочу в Пушкин съездить в парк. Гербариум пособирать, а заодно и воздухом подышать. Поедешь со мной?

— Да ты что, ку-ку, что ли совсем?!

— А чего? Пивка попьем!

Папа Сережа, осознав, что случай тяжелый:

— Да не, не могу, жену надо встречать из заграницы приезжает.

— Ну, ладно, как хочешь. Тогда бывай!

Сева, как и обычно, в таких случаях, спрашивает у Тимы (Сева

туговат на ухо):

— О чем говорили-то?

Тима:

— Да, блин, говорит: «В парк поехали! Гулять!» Не, точно дятел

обмороженный Сева:

— И все, больше ничего?

19

— Да, кажись, мать наша приезжает чуть ли не сегодня!

— А когда?!

— Не знаю, наверное, ближе к ночи.

Сева, усиленно размышляя (не в слух): «Бля, бля, бля! Так нужно

торопиться, не то поймает! А я уже загорелся. Может, не стоит? Впрочем, плевать, ведь не выгонят же! Подумаешь, бабу привел. Я ведь

не папа Сережа, женатик хренов! Я — кот-одиночка, бля и еще раз

бля! В конце концов!»

Вслух:

— Папа Сережа, а ты когда сегодня будешь обратно дома?

— Да поздно, сыночек. Дел много.

Сева, про себя: «Ага, значит все о'кей! Ведь не врет же?!»

Сева, когда папа Сережа ушел на работу.

— Слушай, Тимонс, ты не против, ежели я пока папы нету, мурку

приведу сюда? Тима: