Про котиков и не только

—  Тимка, я чо-то не врубаюсь, причем здесь какой-то Чайковский? Ты же только что сказал, что это Вильясон!

Тычет лапкой в центр Вильясона.

Арнольд в притворном ужасе, хватаясь за рыльце лапами.

87

—  Ну я пошел, ребята, вы тут и без меня, надеюсь, разберетесь. Как-никак два сапога пара! Уходит.

Сева:

—  Не знаешь, что он имел в виду? Тима обиженно:

—  Совсем обнаглел бесхвостый, уже стыдить начал! Сева, поддакивая:

—  Верно, верно, еще и сапогами обозвал!

Тима, довольный тем, что есть возможность увильнуть от ответ-ственности, тотчас заостряет тему насчет Арнольда:

—  И не говори, братик, а давай лучше проучим его! Сева:

—  Я за, только как?

Тима после длительной паузы:

—  О, придумал! Мы этого засланца напоим встельку, а затем вы-несем из квартиры нахрен! Поближе к подвалу, чтобы жена поскорее нашла. Сева:

—  Не, так не годится, писку будет от его бабы дюже много. Она ведь всем говорит, что муж её трезвенник, давай лучше, подсыплем ему снотворного, набедокурим чего-нибудь, а потом его же и обвиним в лунатизме!

Тима в восторге:

—  Да ты, блин, у нас мыслитель в натуре! Верно, так мы и сдела-ем. Чур, только бабушке я буду докладывать.

—  Сева:

—  Давай лучше папе, тот хоть в живых оставит. Тима:

—  Нет, бабушке! Сева:

—  Папе!

Выясняют отношения, потом, вроде как, все-таки договариваются. Тима:

—  Ладно, идет, но на меньшее я не согласен. Сева:

—  Замётано.

Короче, дальше в точности проделали то, что и задумали. Папа Серёжа, роясь в своем ящике:

—  Не понял, а куда делось моё последнее стихотворение?! Кто вырвал страницу? Сева, подленьким голоском:

— Прости, папочка, не уследил, это Арнольд сожрал его по старой привычке! Понравилось видать.

88

Арнольд в ужасе от услышанного из ящика: —  Нет, это не я, я совсем неграмотный!

Папа Сережа, чему-то самодовольно ухмыляясь:

—  Ладно, хрен с ним, я его наизусть помню. Пойду, на всякий случай, в компьютер вставлю.

Уходит вставлять.

Уже перед самым ужином бабушка, только чтовернувшаяся сдачи, роется в своих городских закромах:

—  Я не врубилась что-то, валерианки нет, сыра ни крошки, колба-сы и той осталось с кукиш. Кто посмел?! Убью?!

Тима смело из-под дивана:

— Бабусечка Мусечка, прости меня вшивого, не уберег! Слишком их много было. Бабушка:

—  Кого, продуктов? Тима:

—  Нет, родненькая, крыс! С бабой Мусей немая сцена.

Арнольд, улучшив момент, вылезает из ящика и опрометью скры-вается за входной дверью. Папа Сережа предусмотрительно приот-крыл её, явно предчувствуя, что-то недоброе. Где-то, через неделю, звонок во входную дверь.

Тима открывает, там Арнольд. Арнольд, стоя на плечах своих друзей: —  Ну, как, Тимочка, можно уже?

Хочет спрыгнуть в квартиру. Тима удерживает его от этого, тыча лапкой в кончик Арнольдова носа.

—  Не, бабушка ещё думает.

Сказав это, быстро захлопывает входную дверь. Голос папы Сере-жи, он почему-то на этот раз дома:

—  Тима, кто это был? Неужто Арнольдик назад просился?! Тима:

—  Да не, просто ошиблись дверью!

Конец сказочки.

22 января 2007 г.

89

Доброе дело

(Бытовая минисказочка)

Решили как-то Севастьян иТимон птичек покормить, зимой этобыло. Жалко им жутко пернатых стало, особенно ворон. Такие умные птицы,

а вечно голодные. Глянешь, как они, бедные, с утра до позднего вече-ра в помойке ковыряются в поисках хлеба насущного, так сразу слеза невольно прошибает! Сказано, значит, сделано. Взял Тимон из холо-дильника полбатона бабушкиной колбасы, остальное ей оставил, чтобы плохо о нем не подумала, чуток сыру, куска четыре не больше, тоже бабушкиного, а заодно и шматок сала украл, уже у мамы Галины. По-считал, что так оно будет справедливее. Покрошил все это на мелкие кусочки, да и вынес в миске на балкон. Севастьян для лучшей усвояе-мости бухнул туда еще и пару пузырьков валерианки.

Сидят, ждут, чего же будет-то. Час прошел, два, а ничего и не про-исходит! Надоело им, значит, пошли на кухню, травки перекурить,

а заодно и обмозговать, как все-таки им дело обставить так, чтобы их труды не пропали впустую. Докуривают, значит, и понять не могут, вроде как шум на балконе какой-то объявился, только голоса, похоже, не птичьи. А чьи, не разобрать! Идут посмотреть, прямо с цигарками в пастях. Видать, действительно, интересно. А там, мать моя! Картина, так картина! Уверен ни за что не отгадаете, кто это был. Ладно, скажу, чтобы не томить. Это, оказывается, соседский кот Буся зайти в гости решил, а с ним и подруга его за компанию. Кажись, уже половину приговорили.

Севастьян, вынимая из пасти цыгарку:

—  Сосед, ты чего? Не ваша ведь еда-то, а воронья?! Тима сквозь цигарку:

—  Блин, ещё и бабу свою притащил! Буся, оправдываясь:

—  Так мы с Люсей только что из командировки, а дома никого нет, похоже тоже уехали. В холодильнике — шаром покати. Хорошо, что хоть эта еда подвернулась. Спасибо ребята!

Хочет пожать им лапы, да и Люся тоже.

—  Ладно, будет тебе, Буся, говорит, расчувствовавшийся Тимон,

с трудом высвобождаясь от пожатия.

Сева, тот напротив, чувственно пожимает лапку Люсе, преданно заглядывая в её карие глазки. Люся видя эти знаки внимания: