Про котиков и не только

—  Да и наш тоже хорош, а еще за порядком следить оставлен! Папа Сережа:

—  Ладно, девочки, пусть проспятся сначала, а там видно будет. Давайте лучше обмоем мою новую книгу! Я и бутылочку принес!

Открывает баул, достает шампанское.

—  А там, что? — спрашивает теща, пытаясь заглянуть внутрь. —  Да там несколько книжек, на память подарили!

Мама Галя: —  Твоих, что ли? —  Ага!

Теща:

—  Небось, гадость?! Папа Сережа:

—  Давай лучше замнем… мама Галя, открывай! Теща:

—  А ты, что сам не можешь? Мужик — тоже мне! Мама Галя:

—  Он боится!

16

Ну истали, значит, они наливать давыпивать, пока бутылку до кон-ца не приговорили! После чего подобрели настолько, что больше уже к котам не цеплялись.

Конец сказочки!

13 января 2007 г.

Совсем сказочка

— Блин, — сказал Тимоша, стукнув с досады лапкой по стульчику, на котором сидел Сева.

—  Ой, да больно же!

—  А ты, что хотел? Если мне какая-то скотина мешает смотреть порнуху, я что ли терпеть должен?!

Сказал да и пошел брать телефонную трубку.

В телефоне человеческий голос: —  Писателя Свеклина можно?

Тима с досады человеческим голосом: —  Ведь уже два часа ночи!

В трубке:

—  А я поздно ложусь. Так, где он?! Тима, уже буквально рыча в трубку:

—  Спит писатель ваш, теперь до утра не дождетесь! Трубка:

—  Хорошо. Передайте, что Атлантов звонил. Тима, малость опешив, а заодно и подобрев: —  Ух ты, певец что ли?

—  Нет, поэт!

Тима, разочарованно:

—  А! Хорошо, передам. Он знает ваш номер? —  Знает.

—  Ну, тогда он вам сам позвонит завтра, аж с самого утра! Голос в трубке испуганно:

—  Только, чур, не раньше десяти. Я поздно встаю. Тима:

—  Да понял я, понял.

Кладет трубку. идет обратно в комнату, а заодно по пути недо-вольно урчит:

—  Блин! Развелось, понимаешь ли всякой шушеры! Один, блин, писатель, а этот, блин, и вовсе поэт! Во дятлы-то!

17

Входит в комнату. А там Сева воспользовавшись отсутствием бра-та, вовсю шурует пультом, крутя пленку туда и обратно.

Тима:

—  Ты чего делаешь, мелкий? Так и поломать недолго! Сева:

—  Да мне интересно, когда на убыстренном, кролики да и только! Во, смотри, — опять крутит.

Тима смотрит во все глаза, затем согласно кивает: —  Точно, блин! А я и не замечал раньше!

Сева:

—  Так ты всегда порнуху вполглаза смотришь! Тима:

—  Это почему же?

—  Ты уж прости за правду, брат, но ты ведь у нас кастриро­ ванный.

Тима обиженно:

—  Да, что я евнух что ли какой-нибудь, мать твою! Мне тоже ин-тересно, большое иск-х-уйство, как-никак!

Сева:

—  Оно, верно, — заграница. Кстати, наши тоже насобачились не хуже! Хочешь, поглядим?

Тима:

—  Да не, я пас. Расхотелось чего-то. Сева:

—  А кто звонил-то? Баба Муся с дачи?

—  Не, другой тронутый. Поэт, понимаешь ли, Атлантов. Сева:

—  Не не знаю. Мелочь, наверное, какая-то! —  А то нет!

—  И чего ему надо было? —  Папу Сережу требовал!

— Во дают! Три часа ночи! — смотрит на часы, — совсем не спит-ся что ли?!

—  Да нет, говорит, только поздно встает. —  Ну мы ему устроим, все доложим папе! Тима:

—  Точно, разбудим его пораньше и пусть себе звонит. Сева:

—  Интересно, сколько нам еще блаженствовать? Когда у мамы Гали путевка кончается? Тима:

—  Кажись, послезавтра должна приехать из Парижу!

18

Сева:

—  Во, как! Живут же люди. А мы с тобой все дома, да дома, даже на улицу и то — по праздникам выпускают.

Тима:

— И не говори братец, зверюги! Ладно, ты досматривай, а я пойду спать ложиться.

Влезает на кровать к папе Сереже, обнимает его и мгновенно за-сыпает.

Сева, уже где-то под самое утро:

—  Не , все, хватит, глаза уже слезятся! А все же хорошая штука порнуха. Надо бы к муркам самому шастнуть! Жаль, Тимка не в теме. А, может, пока наших баб нет, вообще к себе пригласить?! Папа будет не против, я уверен. Ему все до фени! Вот Тимка, тот может заарта-читься.

Ладно, видно будет.

Тоже влезает к папе на кровать, обнимает того, уже с другого боку и также быстро засыпает.

Где-то в семь тридцать все трое вскакивают, от неистового звонка телефона.

«Кто это может быть?» — удивляются все трое, а особенно папа Сережа. Он вообще раньше девяти никогда глаз не открывает.

Папа Сережа протирая глаза, а заодно густо матерясь, идет под-нимать трубку:

—  Алло?!

—  О, Свеклин, здорово, это Атлантов. —  Ну, ты даешь: ведь только полвосьмого!

— Извини, но я вдруг неожиданно вспомнил, что мне сегодня рано вставать­. Хочу в Пушкин съездить в парк. Гербариум пособирать, а за-одно и воздухом подышать. Поедешь со мной?

—  Да ты что, ку-ку, что ли совсем?! —  А чего? Пивка попьем!

Папа Сережа, осознав, что случай тяжелый:

—  Да не, не могу, жену надо встречать из заграницы приезжает. —  Ну, ладно, как хочешь. Тогда бывай!

Сева, как и обычно, в таких случаях, спрашивает у Тимы (Сева туговат на ухо):

—  О чем говорили-то? Тима:

—  Да, блин, говорит: «В парк поехали! Гулять!» Не, точно дятел обмороженный Сева:

—  И все, больше ничего?

19

—  Да, кажись, мать наша приезжает чуть ли не сегодня! —  А когда?!

—  Не знаю, наверное, ближе к ночи.