Про котиков

Не могу сказать, что в моем сундучке есть личности на все случаи жизни. Но я над этим работаю. У сейлзов, продавцов по-нашему, есть правило. Надо собирать возражения тех, кто не купил у вас товар. Надо трястись над каждым таким возражением, потому что рано или поздно вы найдете, как обойти это возражение, а значит в следующий раз клиент от вас уже не уйдет. Так и с личностями, когда я вижу кого-то, кто для своей выгоды нарушает некие правила, я стараюсь запомнить этого человека и, если есть возможность, узнать его поближе. Если мне это удается, то я начинаю понимать, как действует этот человек, как он оправдывает свои действия, какие находит для этого слова, и тогда у меня в сундучке появляется новая личность, а мои возможности растут.

***

— Привет!

— Привет!

— Послушай, прочел в газетах, что твой банк кинул своих вкладчиков. Скажи, это точно надо было делать?

— Пап, они все взрослые люди и все видели, что подписывали.

— Понятно. И тебе приятно этим заниматься?

— А это не я! Я иду по твоим стопам, пап! На работе я пользуюсь личностью «Симановский». Ну, ты знаешь, был такой финансовый пирамидщик. Вот, когда завтра вечером ты с мамой приедешь ко мне на шашлыки, то там буду я. Обещаю!

— До встречи, — сказал я и нажал отбой.

В небе плыла полная Луна. На мгновенье показалось, что пятна кратеров у нее были необычные. Словно верный спутник Земли решил показать нам свою темную сторону.

Конец

***

Летит самолет

По обеим сторонам бульвара проносились машины. Их звуки подавляли, мешали, а порой, наоборот, притягивали внимание к себе. Рычание двигателя при ускорении, скрип тормозов, бормотание дизеля, стук износившихся тормозных колодок.

«А это чьи-то шаги,» — подумал Андрей.

Холодные ладошки легли ему на глаза.

— Что это? — спросила Лена.

Была у них с Леной такая игра: сидеть на бульваре, закрывать по очереди глаза и угадывать что проезжает мимо. Андрей прислушался. Проезжало что-то большое. Люди. Радостно шумят.

— Старый газон везет колхозников на ВДНХ, в павильон номер сорок два, — сказал Андрей.

Лена засмеялась, убрала ладошки и села рядом с ним на скамейку.

— Опять ты дурачишься? — сказала она. — Это был автобус с интуристами.

Они помолчали.

— Ты меня бросил, Андрей? — спросила Лена.

Вопрос был с подвохом. Сказать да, значит признать, что бросил. А если нет? Снова любовь и дружба? Но Андрей никого не бросал. Чтобы бросить надо сначала… Что надо сначала? Подобрать? Ничего этого не было. А что было? Встречались несколько раз, целовались, а потом Андрею стало как-то неудобно с Леной. Слишком она была открыта, слишком искренне выражала свое хорошее отношение к нему, слишком ярко реагировала на его слова, слишком громко смеялась над его шутками. Это «слишком» испугало Андрея. Он понял, что Лена готова отдать ему многое, а вот он ничего не собирался ей отдавать. Поэтому от продолжения их отношений было бы хуже только Лене.

Андрей перестал звонить Лене, а встречая в коридорах института, разговаривал сухо и коротко. Лена попросила встречи на бульваре. Там, где они закрывали глаза и угадывали, проезжающие мимо машины. Бегать от трудностей Андрей не привык, и вот они сидят на лавочке на бульваре, посреди спешащих куда-то машин.

— Да, — ответил Андрей, понимая, что на этом вопросы не закончатся.

Но Лена ничего не спросила. Встала и ушла. Насчет новых вопросов Андрей ошибся.

В шум, проносящихся мимо машин, вплелся новый звук. Где-то далеко в облаках пролетел самолет.

Конец

***

Про котиков 2

Вчера Сокол забухал. Был повод. Впервые после окончания института он нашел достойную работу. Его взяли торговать пепси в розлив у метро Аэропорт. Друзья заподкалывали:

— А, че Аэропорт-то? Че, не Сокол? Ха-ха-ха.

Юмористы, блин.

Работа Соколу нравилась. Тонкости сменщик показал, а он их быстро освоил. Когда наливаешь в пластиковый стакан драгоценный напиток, то надо было чуть-чуть сжать пальцы. Получался полный стакан, а на самом деле — недолив. Когда стаканчик в руках покупателя, то возмущаться уже поздно. Очередь не позволит. Большая она. Вкусить забугорного напитка хотели многие, и задержка в этом процессе была недопустима.

Со стаканчика навар получался около 10 копеек, и за смену, с утра и до обеда, Сокол положил в свой карман больше 50 рублей. Поделился, конечно, с кем было сказано и пошел домой. Эта работа была два раза в неделю, да и то, только на лето. На зиму точку по розливу пепси закроют.

«Ничего», — думал Сокол. — «До зимы срублю бабла».

По дороге домой зашел в магазин, купил армянского коньяка. Выбрал дорогой, пять звездочек. У отца, полковника авиации в отставке сегодня был день рождения. Но, как на беду, по дороге попались друзья, и Сокол забухал. Сначала выпили коньяк, потом полирнули пивом, потом пили портвейн у кого-то на квартире и водку — на другой. Причем на этой второй хате, вспомнил Сокол, он обжимался с одной девицей и обещал жениться.