Про козлика, про бабушку и про других

В газетах прославляется.

Три речи предколхоза

Сказал весьма блестящие,

При этом принял позы

Сугубо подходящие.

Нет, не жалел забот он

И был работник с искрою;

Запечатлен на фото

Он вместе с рекордисткою.

Снимался слева, справа,

За свой престиж он ратовал.

Дабы упрочить славу,

Призвал он литератора.

Поэт в колхоз приехал

И в сорок строк, не менее,

Отнюдь не без успеха

Сложил стихотворение.

Те строки композитор —

В тематике не узок он —

 Прочел и деловито

Переложил на музыку…

Дела-то вот какие:

Доярки все расстроены —

Коровы остальные

Не радуют удоями.

Лишь Виолетта в форме,

Ей почести оказаны,

А прочих вдоволь кормят

Одними только фразами.

* * *

…Коровы, как известно,

От жвачки поправляются,

Но жвачкою словесной

Не у-дов-лет-воря-ют-ся.

ТАКАЯ ФИГУРА

[Дуэт одной пары]

— Мы обыкновенные брюки.

— А я пиджак, которых множество.

С нами проделывают разные трюки,

Выдумывают разные художества.

— Мы, брюки, сшиты по моде вроде,

Но даем, между прочим, тревожный звонок:

Для нас не найдется в природе

Хотя бы пары подходящих ног.

Обе штанины живут в раздоре,

Хоть и сделаны из одного куска:

Одна штанина широка, как море,

Как ручей, другая узка.

Но закройщик роняет, пожав плечом

(И тон солидный, не тон балагура):

— Извиняюсь, гражданин, я ни при чем —

Это у вас такая фигура!..

— А я, пиджак, взываю, кричу,

Что со мной сделали эти кудесники!

Глядите, от одного к другому плечу

Можно взбираться по лесенке!..

Едва ли мне кто-нибудь будет рад,

Вряд ли найдутся такие люди.

Впрочем, я могу сидеть в аккурат

На двугорбом, допустим, верблюде.

Заказчик свирепеет от такого фасона,

 Он, как тысяча тигров, лют.

Заказчик пытается весьма резонно

Доказать, что он не верблюд!

А закройщик роняет, пожав плечом

(И тон солидный, не тон балагура):

— Извиняюсь, гражданин, я ни при чем,

Это виновата ваша фигура!

КАК МЫ ОБМЕНИВАЛИСЬ ОПЫТОМ

[Исповедь командировочного]

Случился этот камуфлет

Как раз в начале года.

Я приглашен был в кабинет

Директором завода.

Перехожу к его словам,

При этом буду точным:

«Лететь в командировку вам

В порядке самом срочном.

Вы в Нижний двинете Тагил.

Туда далековато,

Но там новинку сотворил

Один большой новатор.

И вам лететь не одному,

Задача не проста ведь:

Я попрошу вас потому

Комиссию составить.

В нее Семен Ильич включен,

Он сам изобретает.

Пускай же местный опыт он

Себе на ус мотает…»…

Вот, оторвавшись от земли,

Мы быстро прилетели.

Знакомство с цехом завели,

Своей добились цели.

Сказал начцеха: — Я вам дам

Чертеж и поясненье.

Чудесное, скажу я вам,

На ять приспособленье!

Добавить нужно, что оно

У нас повсюду в моде,

Но, между прочим, рождено

На… вашем же заводе!

О МУЗАХ И МУЗЫКЕ

О музыке пойдет беседа

У нас

в предновогодний час.

И два колхоза, два соседа,

Послужат темою для нас.

В одном роскошный Дом культуры

Возник, Элладу возродив,

Куда ни кинешь взор — скульптуры

На древнегреческий мотив.

Знать, с эстетическим уклоном

Здесь был у предколхоза вкус:

Он зал украсил Аполлоном

В созвездье вдохновенных муз.

Мы Дому не откажем в лоске,

И трат на мраморы не счесть.

Сам почитаемый Козловский

Здесь выступать сочтет за честь.

 Но путь певцам сюда неведом

(Не удосужились пока!),

И вот классическим соседом

Вдруг завладела грусть-тоска.

Домище он воздвиг богатый,

Почти столичному под стать.

Но в Доме средь кричащих статуй

 Концертов что-то не слыхать!..

Сосед знакомою дорогой

В «Победе» мчит на полный ход,

 Спешит к соседу за подмогой:

Не за горами Новый год!

— Слыхал я достоверно, друже,

Творишь ты просто чудеса:

Твой скромный клуб намного хуже,

Но в нем какие голоса!

Я слышал у тебя их. Чудо!

Всех похвалил я: «Молодцы!»

 Скажи: приехали откуда

Твои певицы и певцы?

— Дружище! Проморгал ты, что ли?

Тебе давно пора бы знать,

Что самодеятельность в школе

Певцов сумела воспитать!

Случился с этим Домом пышным

Такой классический конфуз…

Иной раз музыки не слышно

Среди заимствованных муз!

ЛИРИЧЕСКИЕ ШУТКИ

ПОРОША

На рассвете мглистом

Заплясал снежок,

В пику футболистам

Лыжников разжег.

Скатертью-порошей

Пригород устлал.

Снарядился Леша

И на лыжи стал.

В поле Катю встретил,

С ними, тоже юн,

Увязался третий —

Ветер-говорун.

Леша не боится

Стужи и жары.

Развернет он бицепс,

Мускулы — шары!

Но при взгляде милых,

Чуть лукавых глаз

Наш силач не в силах

Вымолвить — Я вас…

И молчит он строго,

От смущенья ал:

Промолчал дорогу,

Промолчал привал.

Леша со смекалкой,

Хоть на слово скуп:

Пишет лыжной палкой

Пишет: «Я вас люб…»

На открытке снежной

Почерк разобрав,

Катя пишет нежно:

«Вы мне тоже нрав…»

Ветер рявкнул низко,

Он на Лешу зол:

— Тоже переписку,

 Бюрократ, развел!..

СВИДАНИЕ

Петр Иваныч, инженер-механик

(Холост, возраст — двадцать восемь лет

Перед шкафом, затаив дыханье,

Свой осуществляет туалет.

Скромный галстук самых строгих линий

Инженером был подобран в тон;

Обтекал фигуру темно-синий

Элегантно скроенный бостон.

Ясно вижу, это описанье

Мудрого читателя смешит:

— Расфуфырен — значит, на свиданье

К милой обязательно спешит…

Дорогой читатель, вы не правы,

Вы не угадали, как на грех:

Инженер стопы свои направил

На работу в револьверной цех…

Я, читатель, огорчил вас малость,

Но зато порадую вдвойне: