про мою дружбу с мигрантами

Чтобы не платить взятку, которой у нее не было, Армани, должна была расплачиваться за помощь собой. Вот этот добрый мужчина, ее соплеменник, требовал за свое разрешение сбежать из страны его ублажать. Армани согласилась на унижения, хотя мечтала только о том, чтобы поскорее оказаться в России и разрешиться от бремени.

Зуля родилась семимесячной в стране, где женщина может быть свободной и независимой. Как и мечтала Армани, которая выстрадала свое счастье материнства. И души не чаяла в своей красавице.

Я так прониклась всей этой историей, что вытащила из своего шифоньера все свои вещи, которых у меня было много, и отдала своей подруге. И стала ее еще больше защищать от нападок одноклассников.

Абсолютно все предупреждали меня о том, что ничего хорошего из моей привязанности и преданности не выйдет. В итоге мне пришлось действительно разочароваться в своих чувствах и убедиться в том, что моя мама и все остальные были правы.

Дочка для счастья

Как только моя мама узнала о том, что я подарила своей новой подруге все свои вещи, она нашла отличный способ меня наказать. То есть не покупать мне ничего из новой одежды. Поскольку я даже отдала Зуле свою шубу из голубой норки, которую отец привез мне в подарок с Севера.

Моя мама ездила к Армани забирать обратно мои вещи, но та запричитала и стала жаловаться на нищенские условия проживания. Она устроилась в нашу гимназию работать уборщицей. И туда же определила свою дочку, которая отлично рисовала и заняла первое место в краевом конкурсе детских рисунков.

Надо добавить то, что я училась в элитной гимназии, куда сложно было попасть из-за того, что все места были заняты дочками и сыночками высокопоставленных лиц. Были одаренные дети и из простых семей, но их было мало.

Но тем не менее, нравы в этом учебном заведении царили такие же, как и в обычных среднестатистических школах.

Зуле были великоваты мои пальто и куртки, но наш размер обуви совпадал, поэтому все мои туфли и полусапожки идеально на нее сели.

Второй скандал в нашей семье произошел тоже из-за Зули. Не смотря на запрет мамы приближаться к подруге, я все-таки притащила ее к нам в гости. Тогда жива была еще моя бабушка, которой Зуля не понравилась категорически.

Позже выяснилось, что пропали фамильные перстни с рубинами и крестик с бриллиантами. Бабушка сразу указала на мою одноклассницу. Мама снова ездила по знакомому адресу и даже заявление написала в полицию. Но дело закончилось ничем.

Армани клялась Богом, что ее дочь на такое не способна. И, скорее всего, золото куда-то переложили и забыли о нем. Зуля же плакала, целовала мне руки и стояла перед моей мамой на коленях. Та пришла в бешенство от пропажи драгоценностей.

Бабушку, как обычно, схватил сердечный приступ. Я попала в разряд изгоев для всех родственников. Они меня стали ненавидеть из-за этой чертовой дружбы.

Но я вцепилась в Зулю с ненормальной хваткой. И почти переехала жить в халупу к своим друзьям, чем вызвала новый шквал негодования мамы. То ли вся эта история на меня так подействовала, то ли постоянная травля теперь уже нас двоих в школе, но я перед самыми выпускными экзаменами скатилась до троек, хотя всегда занимала только первые места во всех олимпиадах по русскому языку и математике.

Более того, Зуля научила меня еще вот какому трюку. Когда мы оставались в школьной раздевалке с ней одни, то всегда рыскали по чужим портфелям. До этого мне даже в голову не могло прийти такой идеи.

Обе мы были освобождены от занятий по физкультуре, поэтому во время урока были предоставлены сами себе. А если быть точными – воровали всякие мелочи у одноклассников. Зуля убедила меня в том, что во-первых, нам за это ничего не будет, а во-вторых, так им и надо. Ведь эти подростки были нашими обидчиками и подкарауливали нас с Зулей после школы, стараясь напакостить или избить.

Били, разумеется, Зулю, а я ее всегда защищала. И потому попадала под раздачу. Та от страха сразу же убегала или пряталась в кустах. Я оставалась одна против толпы. Какая-нибудь зачинщица драки пыталась на меня повлиять – отступись от Зули. Я же упрямо не сдавалась.

И возвращалась домой в порванной или выпачканной одежде. Которую сама же зашивала и стирала украдкой , чтобы мама снова не набросилась на меня, уверенная в том, что во всем виновата моя новая подруга. У нас был черный низ и белый верх. Да, это были батистовые блузки с оторванными кружевами, которые я пыталась привести в порядок.

Однажды нас уличили в краже какой-то ерунды – кажется, пенала или карандашей, я не помню. Вернее, уличили меня. И опозорили на весь класс и всю школу. Поскольку нашли в моей классной сумке то, что было украдено.

Не знаю, как эти вещи оказались именно у меня, так как все, что мы тырили с Зулей, она забирала себе. Ведь, повторюсь, у меня всего было в изобилии – папа в то время занялся бизнесом и ездил на Север.