Про-писи венеролога

С чувством глубокого сожаления и ощущением личной потери он печально вернулся домой. Сон не приходил. Рафочкин беспокойно ворочался из стороны в сторону, словно баркас на море в бурную погоду. Непогода бушевала в его душе, раздираемой противоречивыми чувствами. Перед мысленным взором красовался его «Запорожец» цвета «Голубая Адриатика» с новенькой резиной. SLEEPYHEAD, посапывая, мирно покоилась рядом.

Вдруг за окном послышалось тарахтение подъехавшего автомобиля и чьи-то возбужденные гортанные голоса.

– Цепляй тросом! – скомандовал мужчина с неславянским акцентом.

«Елки-палки! – вырвался из приюта грез Рафочкин. – Отбуксировать машину хотят! – догадался он. Осевшее на дно сожаление всколыхнулось в нем и подтолкнуло к активным боевым действиям. Взыграла башкирская кровь предков. Натренированно одевшись, поскакал на улицу. – Хитрые какие, так и норовят колеса приставить! Не дам на чужое добро зариться!»

Он появился из-за угла дома в момент, когда шустрячки уже готовы были отдать концы. С деловым видом Рафочкин заглянул под машину угонщиков, запоминая номер, и громко посвистел, как бы подзывая собаку. Подходить ближе было страшно.

Из кабины «Нивы» появилось возбужденное лицо неславянской внешности и, эмоционально размахивая рукой, спросило:

– Эй! Не знаишь, чей машина тут оставил? Всю даругу загородил. Отодвинуть хотим. Нам вниз проехать надо! – махнул он рукой в сторону заваленного сугробами переулочка, который уже несколько лет перестал быть проезжей частью из-за возведенного нового дома.

«Ага, – злорадно подумал Рафочкин, – не знают, что там давно дороги нет. Точно, воришки! Быстро сориентировались!».

– Как не знать? Это к соседу, капитану милиции, родственники приехали. Лучше назад вернуться. Тут дороги давно нет.

Лица огорченно замахали руками, отцепляя буксировочный трос.

– А почему стекла нет, – вдруг остановился один, – и аккумулятора?

– Кто его знает? – меланхолично ответил вредный Рафочкин. – Наверное, капитан специально, на ночь глядя, снимает, чтобы не украли, – демонстративно посмотрел на номер «Нивы». – Вы, часом, собачку тут не видели? Нет? Пойду, поищу!

Мелкой трусцой потрусил домой и, не снимая валенок, бросился к окну. Мужчины постояли немного, погоревали и, недовольно фыркая мотором, уехали.

Сон улетучился окончательно. Возбужденный, радостный одержанной победой, не смыкая глаз, Рафочкин лежал возле жены и чутко прислушивался теперь ко всем доносившимся извне звукам и шорохам. Так незаметно прошел остаток ночи.

Ранним утром он уже звонил из ближайшего автомата в полицию однокласснику:

– Сергей Юрьевич! Здравия желаю! С тебя причитается! Я машину угнанную обнаружил и всю ночь как собака на сене охранял. Вознаграждение, как ты думаешь, дадут?!

– Какое вознаграждение? О чем ты говоришь? Вознаграждение ему, – развеселился друг, – адрес диктуй!

Рафочкин назвал свой адрес и грустно положил трубку, представляя, как обрадуется вскоре хозяин украденной машины. Перед глазами возник плачущий голубой «Запорожец» на жигулевской резине.

* * *

Прошло несколько месяцев. Бедный бессребреник несколько утешился рассказами перед сослуживцами и друзьями о своей бескорыстной честности и смелости. Страсть Пинкертона поселилась в его душе и чувствовала там себя уютно, словно кукушка в чужом гнезде. Теперь Рафочкин пристально рассматривал все припаркованные у тротуаров автомобили, гадая, не забыл ли водитель закрыть дверь на ключ или поставить на сигнализацию. Обнаруживая непорядок, он начинал кругами выхаживать вокруг, заглядывал в салон и попинывал колеса ногами, привлекая внимание отошедших автовладельцев. После чего те, опасливо поглядывая на подозрительного мужчину, проявлявшего повышенный интерес к их собственности, обычно торопливо уезжали восвояси.

Однажды он поймал себя на мысли, что напевает номер проехавшей машины до тех пор, пока не появится следующий автомобиль.

* * *

«Эге!» – сделал он стойку однажды вечером, возвращаясь с сыном из бани. Легкое благодушное настроение сменилось тревожной подозрительностью. У соседнего дома, неловко заехав левым передним колесом на бордюр, стоял скособоченный «Москвич».

– Стой! – дернул Рафочкин сына за рукав. – Опять у кого-то машину угнали! Смотри, как ненормально стоит. Дверь до конца не закрыта! Машина незнакомая, раньше ее здесь не видел. Беги скорей в баню и позвони оттуда в полицию. Нет, лучше я сам позвоню, меня там уже знают!

Сказано – сделано! На боевом счету бдительного Рафочкина мысленно засверкали уже два угнанных автомобиля, а если прибавить и растерзанный «жигуленок», обнаруженный несколько лет назад у железнодорожного переезда, по-видимому, соскочивший на ходу с поезда, то, наверное, лучше его во всем мире сыщика угнанных автомобилей не найти!

За ужином, обжигаясь соляночкой, он взахлеб рассказывал жене о своем новом подвиге.

* * *

В дверь позвонили. Вошел чем-то сильно расстроенный сосед.