Про сбычу мечт. Сборник рассказов

— Черепашка кусается, смотри, какую дырку она прожгла мне в фартуке? Давай поедим на завтрак полезную кашку из фурфика? Фурфики — милые, безобидные…

— Тогда я не буду завтракать! — малыш раздражённо шлёпнул по столу и заныл. — Хочу кашку из черепа-ашки…

Мама вздохнула и взяла половник. За время каникул малыша она наловчилась готовить ему из «дачных» продуктов. Весьма свежих, но не всегда безобидных.

Она присмотрелась к цепочке неуклюжих штуковин, которые малыш называл черепашками. Быстро взмахнула половником и… перемешала содержимое.

— Иди, милый, кашка готова, — позвала мама, опрокинув аппетитную массу в мисочку малыша и отбросив тяжёлую скорлупку.

— Мама, а черепашке не больно? — спросил вдруг малыш.

— Больно бывает только тем, кто похож на тебя, — наставительно сказала мама. — Где у твоей черепашки бручки? А где плазки?

Малыш набрал полную ложку каши.

— А вдруг она живая? Она же плозает? Можно, мы её больше не будем сегодня кушать?

— Только завтра, — заулыбалась мама и погладила сыночка по искривлениям овуярий.

Какой он всё-таки наивный, пока маленький, да?

In aqua veritas

(Расшифровка диалога, полученного по молекулярной связи)

— Юра, где ты? Почему не отвечаешь? Еле поймали твой молекулярный сигнал в спектре планеты! Что случилось?! Поисковики не могут тебя локализовать!

— Димон?! Ты?!

— А то кто же?! Русские своих не бросают! Что у тебя?

— Хуже некуда, Димон. Я жив. И даже условно цел, но существую в виде облака, радиусом 60–70 миллионов километров.

— То-то мы тебя третий год ищем! Как ты на связь сумел выйти?

— Интегрировался в гидросферу планеты. Вода здесь в избытке, она — прекрасный носитель информации. Вот так, потихоньку, от молекулы к молекуле… Создал информационную сеть, использовал океаны, как линзу, передал SOS. Несколько лет кропотливой работы… Устал я, Димон…

— Ничего, Юра, держись! Теперь мы тебя нашли, будем спасать!

— А как ты меня спасешь? Меня, похоже, размазало теперь… везде…

(Молекулярная решетка на указанном фрагменте не читаема, возможно, это подобие булькающего смеха. Инженер связи Петров просил записать его личное мнение по содержанию фрагмента, но завлаб велел вычеркнуть).

— …то есть?

— Ну вот вся вода на планете — это, на сегодняшний момент, я и есть. Ты смоделируй и сам посмотри, сколько здесь воды.

— Не так уж много: 0,02 % от массы планеты.

— В тонны переведи и прикинь, как ты меня выжимать будешь.

— Мда…

— Докладывай руководству, что уж теперь. Так, мол, и так, погиб при первом контакте с внеземной цивилизацией.

— Слушай, но не погиб же! Да и цивилизации мы не нашли!

— Зато на этой планете есть жизнь. На уровне рептилий.

— Слушай, а ведь шанс у тебя всё же имеется! Живые существа состоят преимущественно из воды. Они постепенно впитают тебя вместе со всеми нашими знаниями, нашим языком…

— Опомнись, это когда — постепенно? Концентрация меня в жидкостях планеты — минимальна. А у них даже речевого аппарата пока нет. Миллионы лет на эволюцию — не хочешь? Конечно, если повысить концентрацию разума…

— Ты сдурел?

— А что? На корабле вас — двенадцать…

— Нет уж, ищи себе двенадцать на местности. Из тамошних рептилий. А мы будем тебя курировать потихоньку. Не бойся, не бросим, и семью не оставим.

— Одиноко мне будет… Вы уж там почаще на связь выходите?

— Сделаем. Финансирование пробью, не впервой. А лет так… миллионов через пять, надеюсь, и тебя заберём. Планета будет к тому времени натуральной копией нашей Землилы: язык там, обычаи. Ты концентрируйся. Может, и раньше сумеем тебя выручить. Настроим кораблей вроде тарелок, да зачерпнём, а?

— Ты про искажения забыл. За миллионы лет от множественного впитывания изменятся и язык, и обычаи. Встретят вас аборигены из плазмомёта…

— Так ты — поработай над этим?

— А я и поработаю. Ты учёным скажи, чтобы на расстоянии держались со своими экспериментами. Я уж тут как-нибудь сам. Память постараюсь сохранить, кристаллизация там, то, сё. Может, и к вам сумею выбраться, хотя бы на орбиту, тогда и встретимся!

— Ну, бывай тогда, демиург! До связи!

— До скорого, Димон! Ты смотри не болей! И ребят береги! Знаю, встретимся ещё, фамилия-то у меня — птичья!

Настоящий друг

Вагончик дёрнулся, и Леся взглянула в окно. Так и есть, они миновали поле и углубились в лес, наверное, заяц попал под колёса. Хорошо, что Сол ещё спит. Маленькое Сол-нышко. Леся свернула рабочий стол и прошлась взад-вперед. Её муж Бьёрн сидел в наушниках, глубоко погрузившись в работу. Леся знала, что отвлекать его нельзя. Если она зарабатывала написанием статей, то Бьёрн, по сути, находился сейчас в своём офисе в Осло. На его рабочем столе светились «окошечки» с именами сотрудников, в наушниках звучали их голоса. Он был на совещании.