Про Сома усатого

Ваня уж целый год учится в школе. Помнит Ваня, как рассказывал им руководитель о больших морях и океанах, где водятся огромные рыбы. Самая большая - акула. И ловят этих рыб не одними только сетями. В них тоже иногда стреляют из ружей.

- Отчего бы не попробовать застрелить сома!

Только вот в чем беда - стрелять Ваня не умеет. Ружье-то найти можно, у Василия сторожа есть ружье. Он иногда стреляет из него по ночам.

Только Василий не даст, пожалуй.

Подговорил Ваня рабочего, пятнадцатилетнего Егора, помочь ему.

Долго не хотел Егор, не верил он Ване. Наконец согласился.

- Ты насчет ружья не думай, - сказал Егор, - я уж достану. Под утро заляжет старик спать, я и возьму, не увидит. Только не проспи, смотри.

9

Солнце еще только встало, когда Ваня слез с постели, забран с собою платье, чтобы не разбудить остальных ребят, пролез в окно на двор и оделся на крыльце. В Совхозе все спали, только одни пастухи выгоняли из ворот мычащую скотину.

Ваня проскользнул за дом. Сбежал вниз но пригорку к реке. На берегу за баней ждал Егор с ружьем.

Мальчики торопливо отвязали лодку. Лодка была длинная и очень узкая.

Называется такая лодка душегубкой; от всякого неловкого движения может легко перевернуться.

Выплыли на середину реки. Бр-бр-р… холодно и тихо-тихо. ..

- Вон там, за корягой-шепчет Ваня, мы его вчера видели. Я уверен даже, что он живет под корягой…

Егор направил лодку к большой черной коряге - упавшему в реку дереву - и остановил лодку в тени.

- И глубоко здесь, - сказал он, - дна не достанешь.

- Тише, - скомандовал Ваня, - теперь стреляй.

- А коль его там нет? - спросил Егор.

- Стреляй все равно. Не убьем, так отпугнем. Он больше и не приплывет сюда.

Егор взял ружье и наклонился над водой.

Бух… Бух!..

Вспенилась вода, испуганно взлетели из тростников у берега две птички, мелкая рябь побежала по реке.

- Теперь, - сказал Ваня, - мы поедем вдоль берега, а ты стреляй. Рыбы иногда живут в глубоких норках в иле. Я читал об этом в книжке.

Бух… бух… бух… - стрелял Егор, а эхо от бани повторяло выстрелы и разносило их но берегу.

Ване так и казалось, что вот-вот выплывет на поверхность огромный мертвый сом.

Вдруг слышит Ваня - кто-то зовет его.

Смотрит, - на берегу дядя, с ним сторож Василий и еще рабочий.

- Сейчас же приставай к берегу! - кричит дядя, приложив руку к губам.

Пришлось послушаться.

- Что это вы делаете, - строго спросил дядя. - что ото за новое баловство?

- Я… я сома хотел убить, - смущенно бормочет Ваня.

Дядя чуточку улыбнулся,

- Что ж, по-твоему, сом тебя дожидаться будет? И как ты смел без спроса брать ружье, ведь вы и обращаться к ним не умеете и лодку могли бы перевернуть. Охотники!

- Я вот тебе покажу, как у меня ружья красть, - грозит Василий Егору.

За чаем дети подняли Ваню на смех.

- Ваня, а Ваня, покажи сома, - пристает Лина.

- Ваня, много ты лягушек настрелял? - хохочет Миша.

- Ваня, а ты ружье чем зарядил, может, одним порохом? - поддевает Коля.

- Ну вас. Отстаньте! - отбивается от ребят Ваня и прибавляет. - А сома я все-таки испугал. Он теперь ни за что сюда не приплывет.

Но к вечеру опять не досчитались двух утят.

10

Прошло два дня. Уток и гусей держали взаперти на птичьем дворе, и бедная птица томилась без воды. Целый день крякали утки и гоготали гуси.

Николай Петрович - заведующий - только что пришел с поля к обеду, когда во двор вошел крестьянин дядя Евсей.

- Як вам, Николай Петрович, - сказал он, подходя к крыльцу.

- Здравствуйте, Евсей Митрич, в чем дело?

- Да, говорят, у вас сом завелся, утят жрет.

- Просто не знаю, что делать, - ответил заведующий. - Ничем его не словишь.

- А я бы его вам поймал, - ответил дядя Евсей. - Я одну штуку знаю.

- Да уж, пожалуйста, Евсей Митрич, такую услугу окажете, не знаю, как и благодарить вас.

- Уж не беспокойтесь. Только еще одного утенка загубить придется. Последнего.

- Зачем? - удивился Николай Петрович.

- А вот увидите: вы утенка приготовьте, а я ужо к вечеру приду.

11

Федосья со всеми детьми пошла на птичий двор. Долго выбирали утенка. Всех, жалко. Наконец выбрали одного, самого некрасивого, и отсадили отдельно в корзину.

К вечеру служащие, рабочие и дети собрались на берегу смотреть, как дядя Евсей будет ловить сома.

Дядя Евсей вынул из мешка длинную крепкую веревку. На одном конце был стальной крючок.

Дядя Евсей привязал веревку к старой развесистой иве на берегу реки, а другой конец с крючком обмотал вокруг утенка и завязал крепким узлом.

Потом велел пустить всех, уток на воду и быстро гнать их вниз по реке.

- Только не шуметь, - сказал он внушительно.

Уж и радость была для уток, снова очутиться в воде. Важно плыли толстые белые утки, отражаясь в розовой вечерней реке. Молодые утята то и дело ныряли, кувыркаясь в воду вниз головой. Птичница Федосья бежала по берегу, размахивая длинным ивовым прутом. Дети сидели на берегу, затаив дыхание.

Дядя Евсей спустил на воду привязанного утенка. Бедный утенок, неуклюже барахтаясь, присоединился к своим желтым товарищам, но, - увы, утиное стадо проплыло мимо старой ивы, наполняя воздух веселым кряканьем, а утенок остался один.