Про студентов и другую жизнь

Андрей Сорокин, студент четвёртого курса старинного технического вуза, грустил. Середина семестра. До зачётов и экзаменов ещё далеко. Лекции и семинары проходили спокойно. Давили, как всегда, курсовые проекты, их надо делать, расслабляться нельзя, объём серьёзный, работы много. Андрей опоздал на первую пару. Шла лекция в большой аудитории для всего потока. Хотелось курить, сигареты кончились, в ожидании перерыва он грустил, перебирая в памяти свои долги по проектам. Предстояло много считать, чертить, а вот развлечений в ближайшей перспективе не просматривалось. Тяжёлые думы о жизни прервал весёлый голос его одногруппника Бориса Тумасова: «Андрей, привет! Ты чего такой мрачный сидишь?» Борис отличник, получает повышенную стипендию, ведёт большую общественную работу (председатель профсоюзного комитета курса). Умный, серьёзный, но иногда любит попить пива или портвейн с ребятами из своей группы. Словом, парень хороший, без выпендронов и зазнайства. «Привет, Боря», – ответил Андрей, пожимая приятелю руку. Здесь необходимо пояснение про курение. В семидесятых годах XX столетия курили везде и всюду. Курили в учреждениях, театрах, кафе и ресторанах, в институтах, в любых конторах. Кругом стояли большие и малые урны, в них и отправлялись окурки. В вузе, где происходили описываемые события, дым витал в воздухе по всем этажам. Урны стояли в вестибюлях, на всех этажах, рядом с большинством аудиторий. Около них кучковались студенты-курильщики. Преподаватели курили в своих кабинетах, на кафедрах, в лабораториях. Многие лекторы курили в процессе чтения лекции или семинара. Такое вот было время.

Закурив сигареты, разговор продолжился. «А ты где ходишь? Почему не на лекции?», – спросил Андрей. «Да тоже проспал. Зачитался вечером», – ответил Борис. Помолчали. «Слушай, Андрюха, а что ты сегодня делаешь после уроков?» – Борис весело посмотрел на собеседника (уроки – так студенты ещё с первого курса называли занятия в вузе. Памятуя о недавно оконченной школе). Андрей с той же непроходящей грустью взглянул на Бориса: «Домой еду. Денег нет, только на чай с булочкой. Почитаю что-нибудь. А что, есть какие-то предложения?» Борис затянулся табачным дымом и после короткой паузы спросил: «Как ты относишься к тому, чтобы сегодня прийти на заседание нашего профкома? Есть одна интересная идея». Андрей: «Могу, конечно, прийти, но зачем? В чём твоя идея?» Борис: «Сегодня на заседании профкома мы будем делить профсоюзные деньги для помощи малоимущим студентам. В приоритете, естественно, жители общежития, живущие вдали от дома, но могут быть и исключения. Я тебя представлю сиротой, живущим у злой тётки. Ну, со всеми вытекающими сложностями и проблемами твоей сиротской жизни. Ну как, согласен?» Андрей: «Я не артист, но сироту изобразить с унылой постной рожей, наверное, смогу. А сколько дадут этой материальной помощи сироте?» Борис: «Тридцать рублей. Получишь, сразу в главный корпус и в кассу. В приличный кабак нам с тобой хватит сходить пару раз». Андрей: «Ну что ж, давай попробуем. В кабаках я с осени не был, как кончились стройотрядные деньги».

На этом разговор прервался из-за окончания первой половины лекции и хлынувших на перерыв студентов.

После четвёртой пары Андрей, попив чаю с булкой в факультетском буфете, подошёл к профкому. Около двери стояли ещё четверо ребят с его курса, но Андрею незнакомых.

После десяти минут ожидания открылась дверь, и появившаяся в ней голова кого-то из профкомовских деятелей назвала его фамилию. Андрей робко зашёл, сделав, как и договаривались, грустную, даже печальную физиономию, остановился перед длинным столом, за котором заседали члены профкома. Во главе стола, покрытого зелёным сукном, восседал Борис.

«Товарищи, – бодро начал Борис. – Перед вами студент Сорокин. Он круглый сирота. Живёт у тётки. Тётка злая и нервная. Жить ему непросто. Предлагаю выделить ему материальную помощь в размере тридцати рублей. Кто за?» Уверенный, бестрепетный тон произнесённой короткой речи возымел нужное действие на сидящих за столом членов профкома. Все проголосовали единогласно. Секретарь собрания заполнила какой- то бланк, Борис его быстро подписал и поставил печать. Бланк вручили Андрею и попросили позвать в комнату следующего кандидата на матпомощь.

По заранее разработанному плану Андрей быстро зашагал в направлении кассы за получением денег, а получив их, стал ждать Бориса на выходе из института. Через час приятели встретились, а ещё через полчаса подъехали на такси к ресторану «Арагви», расположенного, как известно, на улице Горького (сейчас Тверская).

Вышеописанную нехитрую комбинацию друзья проделывали ещё дважды. К сиротству у нас всегда относились с пониманием и сочувствием.

Севастополь