Про все

Каждую аудиторию интересовала Россия в приложении к их собственным проблемам. Например, феминисты спрашивали, есть ли власть у женщин, какие возможности для бизнес-вумен, почему у женщин ниже зарплата, чем у мужчин.

Книга вышла в 1992 году, а езжу я с выступлениями до сих пор. Интерес к России остается, он просто меняется - кочует от одной темы к другой.

Поездки и составляли основу моей американской жизни. Выступления, связанные с книгой, а также выступления с комедийным клубом одесситов, эмигрантами из Союза. На гастроли мы с одесситами ездили часто - прямо как бременские музыканты бороздили просторы Америки. Не пешком, конечно, - на микроавтобусе. Принимали нас везде очень тепло - много в Америке наших, много.

Конечно, я не актриса, но мне нравилось выступать, шутить со зрителями, дурачиться. Главное, что было в этих гастрольных поездках, это потрясающая атмосфера. Жизнь - как капустник. Как мне все это нравилось!

Возвращаясь к книге, скажу, что главное, чему научила меня и работа над ней, и общение с родней после ее выхода в свет - это терпимость. Я стала с гораздо большим пониманием относиться к чужим заблуждениям, понимая, что, в общем-то, каждый человек имеет право на собственное мнение. А также - на собственную жизнь. И еще - что никто не должен стать судьей другому человеку только потому, что тот живет так, как хочется ему самому, а не так, как представляется правильным окружающим.

Я еще не знала, насколько пригодится мне этот опыт, я просто и представить себе не могла, как резко изменится моя жизнь, как кардинально изменятся точки отсчета. Как Россия вновь ворвется в мою судьбу, оставив на втором плане весь накопленный мною американский опыт.

КУДА ПОЙТИ?

В 1996 году моя жизнь изменилась. И это было связано не только с появлением в ней телекомпании НТВ. Хотя теперь я подозреваю, что если бы сама не предприняла попытки изменить образ жизни - совсем-совсем в другом направлении! - то и не было бы никаких звонков от Леонида Парфенова, никаких уговоров, никаких мучений, размышлений "у камня", на котором начертано: направо пойдешь, станешь телезвездой (очень даже сомнительная перспектива), пойдешь налево - будешь психотерапевтом (это уж наверняка). Может быть, судьба благосклонна именно к тому, кто уже начал шевелиться, чтобы что-то изменить в самом себе, а не к мирно лежащему на печке?

В сентябре 1986 года я начала учебу в Нью-Йоркском университете по специальности психотерапевт. Это не совсем такая специальность, как в России, где для получения диплома нужно учиться шесть лет, защищать диплом, заканчивать аспирантуру. Даже совсем не такая. Это, так сказать, психотерапевт "на скорую руку" - в Америке это называется "shrink". Учиться, чтобы получить степень мастера, надо всего два года, если уже есть степень бакалавра, но учеба весьма серьезная. Во-первых, потому что за эти два года за получение профессии надо заплатить достаточно большие деньги. И во-вторых, к процессу учебы отношение очень строгое - за два-три пропуска тебя могут отчислить. И тогда прощай профессия и, соответственно, деньги.

Почему я решила стать психотерапевтом? Признаюсь, это была не совсем моя идея. Дело в том, что ко мне часто обращались наши эмигранты, чтобы "поплакаться в жилетку". Тогда мои друзья сказали мне:

- Лена, почему к тебе все ходят и ходят? Если уж ты такая сердобольная, то хотя бы делай это профессионально!

И я подумала - а почему бы и нет? Ведь если человек не идет к профессии, то профессия идет к человеку, может же так случиться?

К тому же в Америке мне страшно недоставало общения. Там ведь не принято знакомиться ну, к примеру, на работе. В Америке все очень заняты, нет такого, как у нас: в двенадцать часов ночи позвонить и сказать:

- Я сейчас приеду.

Поход в гости это целая история: надо позвонить, тебя карандашиком впишут в список: встреча с Е.Хангой состоится через две недели. Этот факт надо подтвердить за неделю, потому что, глядишь, тебя вычеркнут из списка, просто сотрут ластиком.

В баре знакомиться мне как-то не хотелось, да я не слишком люблю и бары, и рестораны. На улице? Смешно. Да, пожалуй, что и страшно - столько слышала всяких жутких историй, что вероятность знакомства на улице даже не рассматривалась в качестве возможной.

Я так соскучилась по нормальному общению, что готова была пойти хоть в университет, потому как только в студенческой, университетской среде можно было найти общение, подобное тому, к которому я привыкла в Союзе. Конечно, у меня было и есть много знакомых в Америке, но так получилось, что все они старше меня. Они оставались людьми другого поколения, с ними было интересно, но мне хотелось общаться со сверстниками. В общем, до поступления в университет я часто чувствовала себя одинокой.