Про жирафа Федю

– Вообще-то хотелось бы… – неуверенно ответил Макимилиан. – Я таких гусей ещё не пробовал. Но, мне кажется, он просто не согласится… И потом, я уже теперь не уверен, что он съедобный… надо посмотреть в биологическом справочнике, что это за подвид… семейства гусиных… гусячьих… гусеобразных… наверное, в Африке…

Максимилиан запутался и смущённо замолчал.

– Да никакой он не гусь! – сказала Элеонора. – Вы что, не видите? Это же самый обыкновенный жираф!

– Фе-е-дя, – позвала Глаша и погладила жирафа. – Не бойся, тебя здесь никто не съест!

Гриша кивнул:

– Мы не позволим!

И жираф посмотрел на них – благодарно и доверчиво.

Пока все приходили в себя, бабушка подмела на кухне, отнесла укороченную ёлку в комнату, установила её, нарядила, разложила под ёлкой подарки и стала накрывать на стол.

– Хорошо, что Элеонора успела отдохнуть, – сказал Никанор, лёжа на диване. – Теперь у неё больше сил!

– Да, конечно, – ответил Максимилиан, удобно устроившийся в широком кресле. – Ты знаешь, Никанор, я вообще за разделение труда! Не люблю эксплуатацию! Элеонорочка, подай, пожалуйста, плед! Что-то мне зябко.

Но плед был уже занят. Свежеразмороженный жираф просто трясся от холода. Глаша и Гриша укутали его как могли – накрыли пледом, и шалью, и одеялом, но он всё дрожал и прижимался к Глаше своей длинной шеей. Ей он больше всех доверял – ведь она первая напоила его водой.

– Никуша, вы с нами встречаете Новый год? – спросила Элеонора.

– Нет, мы дома, всё-таки близнецы ещё маленькие, – сказал Никанор. – А дети наши укатили на юг!

Максимилиан понимающе кивнул головой.

Ободрённый его поддержкой, Никанор продолжал:

– Странные люди – на Новый год им жару подавай! А по-моему, бодрящий морозец, снег, лыжи, мандарины и ёлка – самое то! Ну, ещё салат оливье и селёдка под шубой!

Максимилиан обхватил себя руками за плечи.

– Точно! – прошептал Гриша Глаше. – Под шубой! Сейчас я принесу твою шубу, и мы наденем её на Федю!

Глаша кивнула.

– Только лучше твою! Она больше!

Гриша покачал головой.

– Твоя красивее! – И побежал в переднюю.

Бабушка включила электрокамин, принесла чай и зажгла гирлянду на ёлке. В комнате сразу стало тепло и очень уютно.

– Прямо не хочется от вас уходить! – застонал Никанор, доедая третий пирожок.

Линда, лежащая около камина, подняла голову и тихо заскулила. Ей совсем не хотелось на улицу.

– Оставайтесь с нами! – в один голос закричали Глаша и Гриша.

– А Мелинда? – строго спросила бабушка. – Она же ждёт. Нет уж, лучше приходите к нам завтра, всей семьёй, на новогодний обед. Глаша! Жирафы не едят печенье!

– А Федя ест! – сказала Глаша, стряхивая крошки с жирафьей мордочки.

Элеонора недоуменно пожала плечами, а Никанор и Линда со вздохом поднялись и стали собираться домой.

Глава четвёртая Встреча Нового года

За стол сели довольно поздно, часов в восемь, и сразу начали провожать старый год и вспоминать, что в нём было хорошего, а потом открыли детское шампанское и стали говорить тосты. Бабушка сказала, что можно загадать желание.

И Гриша сразу загадал:

– Пусть папа и мама приедут к нам со своего Севера!

Глаша тихо добавила:

– Прямо сейчас!

– Алаверды! – сказал Максимилиан. – Будем здоровы!

И все стали чокаться шампанским.

Потом дедушка куда-то вышел, было слышно, как хлопнула входная дверь.

– Куда это он? – спросил Гриша.

– За сигаретами, наверное, – сказала бабушка.

– Так он же не курит, – удивился Гриша.

– Я попросила купить, – ответила бабушка.

Она правда иногда курила такие длинные, тонкие, красивые сигаретки, но очень редко. По крайней мере не так часто, чтобы посылать за ними дедушку во вьюжную новогоднюю ночь.

– Сейчас Дед Мороз придёт! – догадалась Глаша.

Элеонора как-то неопределённо покачала головой.

И тут же раздался звонок в дверь.

– Ура! Подарки! – закричал Гриша.

– Уже? – пробормотала бабушка. – Я же просила подождать немножко.

В дверь позвонили ещё раз – теперь гораздо настойчивее.

– Что-то мне это не нравится! – сказала бабушка. – Сидите тут!

И вышла в коридор, строго воскликнув:

– Кто там?

Из-за двери раздался приглушённый вой.

Бабушка побледнела.

– А ну, идите в комнату! – набросилась она на Гришу и Глашу, которые выбежали за ней вместе с Федей. – Слышите, что я сказала?

Элеонора взяла в руки большую половую щётку, наклонилась и закричала прямо в замочную скважину:

– Эй, вы там, имейте в виду – я вооружена!

Потом она посмотрела на дрожащего жирафа и добавила:

– В доме дикие звери! Из Африки!

Федя понял, что говорят о нём, и спрятался за Глашиной спиной.

– Не советую вам шутить! – Бабушка стукнула щёткой об пол и выпрямила спину, сморщившись от радикулита.

За дверью наступило молчание – там явно испугались.

Глаша и Гриша переглянулись. В комнату они, конечно, не ушли, но от двери всё-таки отступили. Было страшно, но интересно. Глаша крепко держалась за Федину шею.

Из-за двери раздались жалобные голоса.

– Мы бедные, голодные серые волки… Но мы – добрые волки! И совсем не опасные! Мы продрогли! Пустите нас! Ну пожалуйста!

– Мама! – закричала Глаша.

– Папа! – завопил Гриша.

И они со всех ног бросились к двери.