Проба небес

И в этот момент, когда усечённая фигура не успевает себя отращивать, я падаю сверху и разрубая вязкий корпус, выдергиваю оттуда обнажённую девушку, осунувшуюся и бледную, будто утопленница. Синие губы и остро выпирающие скулы говорили, что мы успели впритык.

Едва разлепив глаза, Лаура окидывает меня мутным взглядом, после чего вырубается окончательно.

Итог — мы молодцы! На таймере оставалось пол-минуты до конца.

Где-то на земле.

— Ну что, господа. Как и ожидалось, Ичика-доно не подвёл и в этот раз. А теперь, уважаемый Рудольф-сан, не потрудитесь ли объяснить, как в вашем доспехе, да еще данном ученице нашей академии, оказалась запрещённая разработка?

— Ну….

Где-то в небе.

— Изабелла, я несу вам Бодевиг. Та при смерти.

— Госпиталь. Крыша. Ждём, — коротко отрубила та. Сопровождающие меня девушки глядели по-разному. Судя по взглядам Сесилии, Рин и Хоки. Они бы её прямо там и закопали. Ну чтобы не мучилась.

Где-то на трибунах.

— Татенаши-сан. Вам не кажется что этот мальчик вам, как минимум, не уступит?!?

— Так это же хорошо! — предвкушающе облизнулась беловолосая девушка в костюме второкурсницы. — А то куда ни глянь, одни слабаки кругом.

Приземлившись на крышу, сдаю бледную немочь с рук на руки, но на предложение подлечится самому — лишь отрицательно мотаю головой. Сначала дело.

Обратно летел в смешанных чувствах. Жалость и ненависть причудливым коктейлем бродили по извилинам, не давая сделать однозначный вывод. Но к черту сомнения — публике нужен герой!

Потом был песок арены, триумфально воздетый над головой меч, слова ректора о бесстрашии и мужестве победителя, светящееся облако фотовспышек, затопляющее глаза сплошной стеной и радостные крики толпы. Но к счастью, сразу после награждения я смог миновать суету первого дня и не пойти на банкет, отговорившись посещением больницы.

Хотя и там не удалось обрести покой.

Едва пришел — пожалте в душ. Еле отбрехался от «потереть спинку».

Опосля чего, меня, переодетого в штаны от пижамы, обрабатывали вчетвером. Как оказалось, кроме длинной полосы на щеке, тело буквально усеивали синяки, ссадины и кровоподтёки, большая часть коих пришлась на торс и руки.

И всем было надо уделить внимание.

А пока очаровательные медсёстры в четыре руки перемежали лечения с обсуждениями, предо мной стоящая Изабелла вещала о том, как обстоят дела с мелкой, параллельно занимаясь моей щекой. Судя по её комментариям, кое-кому просто необычайно повезло. Сделав умное лицо согласился с тем, что были бы мозги, было бы сотрясение. За что получил щелбан и совет не умничать. Правда, под самый конец, когда девочки нас покинули, и мы с Беллой остались одни. Та взяла меня за предплечье левой руки и с интересом наблюдала, как один их мелких синяков рассасывается буквально на глазах.

— Ичика-сан, вы не перестаёте меня удивлять.

— Надеюсь, это будет между нами?

— Хм. Воля ваша. Но если вам вдруг захочется изучить этот феномен, то вы знаете, где меня найти.

— Я человек скромный. Мне много не надо.

— Троих достаточно, да?

— Это намёк или предложение??

Но всё хорошее кончается, равно как и наша дружеская пикировка. Пожелав мне выздоровления, наше светило медицины деликатно удалилось, симпатично покачивая бёдрами.

А я что? Я ничего!

Предоставленный самому себе, молодой восстанавливающийся организм беззастенчиво продрых до самого вечера, чтобы обнаружить себя в компании трёх нечужих мне людей. Ректорша, психологиня и сестра молча взирали на сонного меня.

— Ну и?

— Как ты себя чувствуешь? — Саша не стала ходить вокруг, да около.

— Ранение в голову, но мозг не задет!

— А разве у тебя череп не сплошной? — схохмила понятно кто.

— Это у нас семейное.

— Ичика-сан мы за вас очень волновались, — отозвалась Пассаторе-сан. И судя по её виду, это было действительно так.

— Благодарю, конечно. Но вы лучше проведайте ту мелкую пакость, из-за которой у нас весь сыр-бор.

— Бодевиг без сознания. Врачи говорят, что она пробудет в таком состоянии ближайшие двое суток.

— Хвала Одину! — воздев очи горе, искренне благодарю древнее божество.

— Вы так сильно её ненавидите? — не унималась смуглянка-душеспасительница, попутно завладев моей рукой.

— Скорее сильно утомляюсь воспитательными мерами. Кстати, что там наговорил представитель Германии? Они как-обычно не при делах?

Отойдя к окну, за которым простиралась залитая багрянцем академия, Саша рассказала как оно было.

Вип-ложа. Спустя несколько минут после окончания поединка.

— Итак, Рудольф-сан, что вы можете сказать по данному поводу?

— Ммм. Видите ли, Александра-сан. После сворачивания проекта, мы прекратили дальнейшие разработки в данной области, а единственным оставшимся экземпляром был доспех Лауры Бодевиг. Вот только… — замешкался было тот, но оратора тут же дополнили со стороны.

— Вот только по чистой случайности, ваш проект «случайно» активировался строго в поединке с той самой тройкой, что Шинононо сделала для единственного на весь мир мужчины-пилота.

— Вы на что это намекаете, Дюнуа-сан?