Проба пера

— Здесь он. Пьет, в рулетку проигрывает. Уходить пока не собирается. В зале охрана. Человек пять, но я выпас еще троих. Сидят где-то в служебке. В случае скандала нарисуются сразу. Все при стволах. «Трубы» у них по углам, даже в коридорах и фойе. Все видят, шакалы. Без хипежа зацепить Кешу можно только в туалете или в баре.

— Ты бы смог это сделать?

— Я бы зацепил, — подумав пару секунд, кивнул Чингиз.

— Вдвоем с Челноком?

Чингиз цыкнул языком, покачал головой:

— Сам сделаю. Так спокойнее. Двоих сразу на целик возьмут. Чисто сами подставимся и бригаду подставим.

Мало кивнул, соглашаясь.

— Погоди, братка, — нахмурился Вадим. — А как ты его вытаскивать будешь? Увидят ведь.

— Не беспокойся, брат. С той стороны казино — подсобные помещения. Я посмотрел. Продукты привозят, туда-сюда. Через служебный выход выведу. Там «глаз» нет.

— Уверен?

— Вадим, — Чингиз улыбнулся. — Было такое, чтобы я за свой базар не ответил реально?

— Да я не в претензии, братан. Просто за тебя беспокоюсь.

— Вы тачку со двора поставьте. С той стороны забор будет кирпичный. Вот у него. Как только он из зала выйдет, я его зацеплю и вам с рук на руки передам.

Чингиз выпрямился, подал знак оставшемуся в машине Курве, затем достал пистолет и вручил его Вадиму.

— Подержи пока. Все равно заберут. У них на входе металлоискатель стоит.

— Без базара, — Вадим сунул волыну в карман пиджака.

— Спасибо, брат.

— Чин, только учти, он нам не «видеть тело» нужен. Он нам чисто «сухим» нужен.

— Я понял. — Чингиз зашагал к казино.

Вадик высунулся из окна, махнул рукой Курве. «Мазда», рыкнув двигателем, подъехала ближе.

— Здорово, отцы, — улыбнулся щербато Курва. У него не хватало двух передних зубов. — Как бабки? В карманы катят?

— Катят, катят, — пожал ему руку Вадим. — Ты, Курва, вот что. Стой здесь, смотри за входом. Заметишь что-нибудь — сразу звони мне. Мы встанем во дворе, у служебных ворот. Понял?

— Чего тут не понять? Не тупой.

— Давай.

«БМВ» обогнул дом, остановился у внушительного кирпичного забора.

* * *

Кеша в настоящий момент пребывал на седьмом небе от счастья. Он не был очень уж предусмотрительным человеком, хотя сам считал себя таковым. Вот и отдаленное казино он выбрал не случайно. Были на их территории точки и покруче, где он мог бы потратить деньги. Но объявись он в любой из них, это сразу станет известно Смольному, принявшему хозяйство почившего недавно Американца.

Дела у Кеши в последнее время складывались не слишком удачно, несмотря на то, что его подняли до смотрящего. В его задачу входило обеспечивать спокойствие и бесперебойное поступление денег с вверенного ему участка. Кеша старался. Наконец-то его заметили. При этом надо учитывать, что начинал он обычным бойцом и перспективы его были весьма туманны и неоднозначны.

Наблюдая за тем, как костяной шарик белой сливающейся дугой скользит вдоль коричнево-красного круга вращающейся рулетки, Кеша размышлял о собственном будущем. Недалек тот день, когда бывший боец будет кататься в собственной крутой иномарке, — Кеша уже присмотрел себе тачку — шикарный темно-зеленый «БМВ», выставленный в одном из автосалонов, подконтрольных бригаде, — трахать только самых дорогих шлюх и не знать недостатка в деньгах.

Все свои проблемы Кеша объяснял одной-единственной причиной: нехваткой денег. Всегда все дело в деньгах. Будет у тебя достаточно бабок — и ты в полном порядке. Нет, конечно, и при бабках тебя могут завалить, но все рано или поздно там окажутся, так хоть успеть пожить как человек.

Работать Кеша умел. Он был послушен и исполнителен, абсолютно безжалостен к чужим и должникам и верен своим. Кеша был готов подохнуть за бригаду и из кожи вон лез, чтобы бригадир это отметил.

Ему было непонятно, почему никто не оценивает его усердия. Он, Кеша, лез из шкуры, выколачивая деньги из заср…ых торгашей в порту, дрался, даже стрелял пару раз. Он собирал бабки и ни разу не скрысятничал. Не взял ни одного вшивого рубля. Ни даже копейки! Почему этого никто не желал замечать?..

Замирая от перехватывающей горло ненависти, Кеша подсчитывал чужие деньги, примеряя суммы к своей зарплате, и выходило, что ему — главному действующему лицу, фактически зарабатывающему для бригады бабки, — перепадало куда меньше десятой доли процента. У Крохи или у Божи пацаны уже через год катались на иномарках, не самых шикарных, но все-таки… А он до сих пор ездил на подержанной, скрипящей «трехе».

Когда Кеша однажды выложил свои соображения напарнику, тот только выразительно постучал согнутым пальцем по лбу и буркнул:

— Ройся в своем кармане, му…ло. Иначе похоронят тебя однажды в чужой могиле. У «папы» свои бабки, у нас — свои. Ты сам такую жизнь выбрал.

— Жизнь? — вскинулся тогда Кеша. — Да какая это жизнь, на хрен? Нас каждый день могут кинуть на зону, завалить, хрен знает что еще… Вот у Американца — жизнь, а у нас…

— Ну и что? — пожал плечами тот. — Знал ведь, за что брался.

А через день к нему подошел бригадир и сказал негромко и веско:

— Много трещишь, корефан. Придержи язык.