Пробел в биографии

И она протянула старику свою визитную карточку.

Выйдя на улицу, Фонтейн довольно долго молчал, а когда заговорил, сказал вовсе не то, что ожидала коммандер.

– Мадам Шарро сказала, что есть в этом пансионе какая-то скрытая жизнь. Что-то, что не показывают чужим. А мы везде вроде прошли, и всё нараспашку. Даже хозяйка… Тётка тяжёлая, конечно, ну так ей по должности положено, иначе съедят её, и косточек не оставят.

– Дорогой мой лейтенант, вы где служите?

Фонтейн от этого вопроса даже споткнулся.

– То есть? В городской страже, вы ж знаете.

– Так кто, если не городская стража, должен разглядеть эту самую тайную жизнь? Разглядеть, классифицировать, и, если она опасна для государства и его граждан, прекратить.

– А-а… Ну, да, конечно. То есть, вы считаете, что мадам Шарро права?

– Я знакома с Мари так много лет, что вы себе этого и представить не можете, Фонтейн, – Лавиния ласково положила руку ему на плечо, и лейтенант отчего-то содрогнулся. – И до сих пор она не ошибалась. Я могла ошибиться, а она – нет.

– Понятно…

– Понаблюдайте, Фонтейн. Зайдите туда ещё раз и оставьте записывающий кристалл, поселите в пансион кого-то из сотрудников под прикрытием… Работайте, Тьма вас побери!

– Так точно, госпожа коммандер!

И разговор увял.

* * *

Когда незваные гости покинули, наконец, пансион, мадам Флореаль ушла в свою спальню на втором этаже, активировала амулет от подслушивания и набрала на коммуникаторе номер. Долго экран оставался синим, играла развесёлая музыка, но женщина терпеливо ждала. Наконец ей ответили; правда, лицо говорившего оставалось в тени, узнать его было невозможно. Мадам Флореаль торопливо заговорила:

– Это я. Сегодня приходили из магбезопасности.

– И что?

– Ходили, допрашивали жильцов, сказали, что ищут свидетелей. Но перед тем они обедали в «Старом гоблине» у этой твари, Мари Шарро…

– Тебе надо уходить, Люсьена, – покачал головой неузнаваемый собеседник.

– И бросить дом?

– Ну, конечно, орихалковые кандалы куда приятнее…

– Ладно, Анри, ты прав…

– Чш-ш, никаких имён! В одиннадцать вечера на авеню Рене-Коти, у выхода из катакомб.

И экран снова стал синим.

Напоследок добавим лишь, что наутро постояльцы пансиона на улице Арп не дождались ни кофе, ни круассанов; кухня была пуста, плита осталась холодной, а на втором этаже в комнатах мадам Флореаль не оказалось никого, кроме рыжего кота. Разумеется, городская стража занялась этой таинственной пропажей и раскрыла секреты пансиона мадам Флореаль, к примеру, почему после её исчезновения стало гораздо меньше нищих на улицах Лютеции. Но это уже совсем другая история.

* * *

Судя по горящим глазам юного капрала, умники из казначейства его учили хорошо. Во всяком случае, молчал он лишь до вопроса, заданного госпожой Редфилд:

– Ну как, Петанье, удалось что-то отыскать?

– О да! Госпожа коммандер. это потрясающе! Оказывается, не нужно следить за подозреваемыми, тратить время и ресурсы, достаточно изучить финансовые потоки. И сразу будет всё ясно! Почему этому не учат всех юристов?

– Потому что совсем не все юристы, стражники и даже служащие магбезопасности достаточно хорошо умеют считать, – усмехнулась Лавиния. – Мне вот такого таланта не дали. Но всё-таки ближе к делу: вам удалось выяснить, откуда поступали деньги на счета Тезье и Камуан, и куда тратились?

– И даже более того!

– То есть?

– Я нашёл лекаря.

Лавиния остановилась посреди улицы. Прохожие её толкали, но она не двигалась с места и смотрела на капрала очень внимательно.

– Повторите, Петанье.

– Я нашёл лекаря. Даже двух.

– Отлично. Сейчас мы где-нибудь сядем… – она оглянулась. – Вон какое-то кафе, идёмте.

В кафе было пусто: настало время ужина, и горожане дружно перебрались в рестораны и таверны. Лавиния села за столик у окна, посмотрела на Фонтейна, и тот без единого звука направился к стойке. Через несколько минут перед ними стояли чашки с кофе, тарелка с выпечкой, а перед госпожой Редфилд ещё и бокал с келимасом. Нетерпеливым жестом она закрыла их щитом от подслушивания и посмотрела на Петанье.

– Ну?

– Шейшас, – он поспешно дожевал булочку. – Извините. Пообедать не успел.

– Я тебе оплачу обед в лучшем ресторане Лютеции, если ты и в самом деле нашёл то, что нужно! – она аж зашипела нетерпеливо, даже не заметив, что перешла на «ты». – Рассказывай!

– Первый лекарь работал с Тезье в конце шестьдесят четвёртого года, – начал рассказ капрал. – Понятно, что платил ему Тезье наличными, тогда банковская система была другая, но наличные-то тоже не берутся ниоткуда! В общем, в начале декабря и в начале января были сняты со счёта очень крупные суммы, в первый раз – десять тысяч дукатов, во второй – пятьдесят.

– Аванс и окончательный платёж, – кивнул Фонтейн.