Пробирная палата

– Ох, опять ты произносишь это слово. Можно выразиться и по-другому. Отклонение… отражение… эксцентрика… Хотя я бы выразился так: дурацкая, глупая ошибка. — Он покачал головой. – Но проблема решена. Мы, в некотором смысле, вернулись туда, где были бы, если бы не вмешались. Впрочем, Перимадея все же пала, а неприступной осталась крепость где-то на равнине, которую так и не взял Бардас; и погибла Исъют, а не Бардас; и, конечно, колесо совершило лишний оборот и прошло большее расстояние, втянув в события людей, которые были здесь абсолютно ни при чем. И все-таки главное то, что теперь все кончено. Осталось одно – чтобы ты описал эксперимент, перенес его на бумагу. Не сочти за недоверие, — продолжал он, – но я бы хотел, чтобы с тобой поработал кое-кто еще, нужно добавить объективности, от этого многое зависит. Как насчет той одаренной девушки…

– Маха Эры? – Геннадий покачал головой. – В прошлом году она перешла на другой курс. Изучает теперь коммерческую стратегию, и, по-моему, дела у нее идут неплохо.

– Вот как? Жаль.— Алексий вздохнул. – Ну да ладно, думаю, ты кого-нибудь найдешь. Кроме того, ты можешь начать работу лишь после того, как все успокоится, поэтому…

– Что ты имеешь в виду? – перебил его Геннадий. – Что значит «успокоится»?

Алексий изобразил руками нечто непонятное.

– Что это значит? Ну, все должно улечься, найти свой уровень. Ты сам поймешь. – Он поднялся. – Ладно, дружище, пришло время… Я не люблю такие моменты, всегда чувствую себя как-то неловко, как, впрочем, и ты. Мне было приятно работать с тобой, и я очень дорожил твоей дружбой, хотя последствия ее для сотен тысяч людей оказались катастрофическими. Было бы приятно думать, что, может быть, мы еще и встретимся когда-нибудь, но должен сказать, что в моей интерпретации Закона это крайне маловероятно. — Он нахмурился. – Знаю, это звучит неприятно, но мы не из тех людей, которые способны на долгие эмоциональные речи. Возможно, к сожалению.

Геннадий кивнул:

– Мне будет тебя не хватать. Но я рад, если все действительно закончилось. А огорчает то, что вышло так, как вышло, ужасно плохо, и все по нашей вине…

– Отчасти по нашей вине. Не мы создали людей такими, какие они есть, не мы породили проблемы, с которых все началось. В некотором смысле все это случилось бы так или иначе.

Он замолчал, почесал голову и грустно улыбнулся.

– Знаешь, я надеялся, что смерть поможет прояснить понимание этого вопроса. Но, боюсь, ничего такого не произошло. Я никогда не понимал Закон и не понимаю его сейчас.

– Существовало два альтернативных курса, равно обоснованных и значимых, – медленно сказал Геннадий. – Мы сделали выбор. Но случилось то, что случилось.

– Если ты используешь аналогию с рекой, — заметил Алексий, – которой я не совсем удовлетворен. Но как встроить это все в аналогию с колесом, не понимаю…

– Но мы можем, – вставил Геннадий, – рассматривать Закон не как колесо, а как распределительный вал.

– Извини?