Пробка

Хозяин закусочной действовал тонко, он знал человеческую натуру. Сначала он, как дудочник из сказки, заманивал посетителей лихими мелодиями, а затем, ловко орудуя ножом и шумовкой, на раскаленном столе для жарки, готовил угощение источающие манящие ароматы. Он кормил много и до сыта, от посетителей отбоя не было. Атмосфера веселого праздника исходила от закусочной, чему способствовали и разноцветные лампочки по фасаду. Дети и девушки, собравшись в круг беззаботно отдались танцу, а мужчины, довольные, стояли подле, держа свертки с закусками и наблюдали за этим радостным вихрем. Лишь время от времени, кто-то из них обращал напряженный взор в ту сторону, откуда ожидал услышать заветный сигнал к движению, а может с надеждой оттянуть его и вдоволь насытиться атмосферой всеобщего веселья.

Заказав что-то из арабской кухни они ели, неловко пробуя друг у друга с тарелок. Снова смотрели концерт и снова заказали еду, завороженно наблюдая за танцем стали над раскаленным столом для готовки. Готовую еду взяли с собой, решили съесть на ходу.

— Хочешь туда? — она указала на холм, в паре километров от них.

Форд посмотрел в нужную сторону.

— А ты отчаянная… Не боишься, что поедут?

— И что с того? Кузов туда, кузов сюда. Отстанем на один переезд. Что ты теряешь?

— Даа… Трудно сказать, что я теряю, не зная, что я приобретаю.

— Ну? Идешь? Я пошла. Догоняй, когда передумаешь ныть.

— Ладно, идем — воскликнул он, уязвленный этим ребячеством — Но если гудки, тут же назад!

— Посмотрим! — рассмеялась она, подначивая.

Пеший переход скучен лишь на первый взгляд. На деле, всякий хороший переход приправлен беседой. Они наблюдали окружающих их людях, что проводили вечер за своими обычными делами, готовили, ковырялись под капотом автомобилей, нянчили детей, или собравшись в кружок рассказывали страшные истории, подсвечивая фонариком лицо, выпивали, играли в карты, болтали, расположившись на капоте или крыше своих колесных домов и устремив взгляды в единственное свободное от пыли пространство — ночное небо. Все это давало пищу для ума и разговора.

Ближе к краю пробки, молодежь, что посмелее, сбивалась в маленькие группы, чтоб устремиться в темнеющую мглу.

— Эй, молодежь!?

Форд и Купер оглянулись на голос.

Опираясь всем свои весом на открытую дверь автомобиля, на них смотрел местный полицейский. Мужчина, судя по возрасту и изношенной форме, в былые времена уже бы вышел на пенсию, но в Пробке ты принимаешь свою профессию как долг, навсегда.

— Вы далеко, молодежь?

Форд и Купер настороженно переглянулись. Однако взгляд полицейского был доброжелательным, поэтому они подошли.

— Добрый вечер! Хотим сходить до холма — неуверенно ответила Купер.

— Бывали раньше за пределами пробки? Это не безопасно. Дикие животные водятся, довольно злобные, да и "призраков" слетевших с катушек хватает.

— Не бывали — ответила Купер.

— Идите конечно, если вы решились, но если запахнет "жареным", тут же назад. Фонарики есть?

— Есть — ответил Форд — А причем здесь жареное?

Купер ткнула его локтем в бок.

— Это старое выражение, ну если почувствуем опасность — разъяснила она.

— Молодец! — кивнул полицейский и подмигнул Форду — держись за нее, не пропадешь!

— Идите до холма и обратно, я здесь покараулю, но не задерживайтесь.

— Спасибо! — ответила Купер.

Они погрузились в темноту, освещая путь фонариками. Идти было не сложно, скалистая местность и плотный песок делали их шаги мягкими и непринужденными. Тут и там из темноты раздавались радостные крики и смех. Вечер был теплым, от земли веяло теплом, накопленным за жаркий день.

Купер вдруг остановилась, отошла назад, присела, пощупала землю под ногами и смахнула пару раз в стороны.

— Смотри — окликнула она.

Форд подошел.

— Это же дорога, из старых времен! — восторженно воскликнула Купер, указывая на находку.

Форд тоже присел со своим фонариком и теперь разглядывал твердую корку асфальта. Он приложил ладонь.

— Теплая… Еще отдает дневное тепло. Чудно.

Они оба встали и стали ногами разметать пространство вокруг от песка.

— Смотри, смотри! — воскликнула Купер — Это белая полоса, разметка!

— Точно! — Форд снова присел и поскреб ногтем белую краску разметки — Кажется ведет туда — он ткнул лучом фонарика вперед — Пройдем?

— Спрашиваешь!

Они пошли вдоль дороги. Через несколько метров асфальт проявился из песка. Немного потрескавшаяся, но все же настоящая дорога — пыльное серое полотно с закостеневшей, словно скелет, линией разметки по краям.

Форд шел неторопливо, мягко чеканя шаг, чтоб запомнить ощущения дороги, Купер напротив скакала вокруг него в некотором подобии детского танца, придумываемого ей прямо на ходу. Их фонари рыскали из стороны в сторону.

— О! Смотри — Купер внезапно сорвалась с места и побежала.

Форд побежал за ней, но едва не сбил ее с ног, так резко она остановилась. Свет их фонарей высветил в темноте высокую конструкцию, стоящую прямо на обочине перекрестка.

— Уоу! Это же светофор! — воскликнула Купер.

Они ходили вокруг светофора, указывая друг другу на мельчайшие детали.

— Стекло почти не потеряло цвет, только пыльное.

— Ага!