Проблема «бессознательного»

Второму из упомянутых выше аспектов (проблеме от­ношений, существующих между «бессознательным» и со­знанием) у нас было также посвящено немалое количество экспериментальных работ. Акцент, однако, был поставлен здесь скорее все же на работах теоретического порядка, во многом связанных с именами Л. С. Выготского, С. Л. Ру­бинштейна, А. Н. Леонтьева, в которых с позиций марк­систско-ленинского учения о природе сознания был дан анализ факторов, придающих психическому отражению качество осознанности (анализ проблемы предметной от­несенности психической деятельности, обобщенности и объективизации актов сознания на основе речи). К рабо­там этого типа относятся также исследования, выполнен­ные в школе Д. Н. Узнадзе и осветившие вопрос о двух уровнях переживаний — уровне установок и уровне так называемой объективации [87, стр. 96—103]. Эти работы имели для постановки проблемы «бессознательного» исклю­чительно большое значение, так как на их основе впервые представилось возможным добиться какой-то ясности в уже упоминавшемся нами, очень старом и долгое время оста­вавшемся совершенно бесплодным споре между сторонни­ками «неврологического» и «психологического» истолко­вания природы неосознаваемых мозговых процессов. Кро­ме того, эти работы во многом способствовали пониманию односторонности (и потому ошибочности) схемы отноше­ний между сознанием и «бессознательным», которую Wells справедливо называет «краеугольным камнем» психоаналитической доктрины и которая нашла выраже­ние в известной концепции «вытеснения».

И, наконец, третий план влияний, оказываемых «бес­сознательным» на динамику вегетативных процессов и смысловую сторону поведения. Надо прямо сказать, что в то время как за рубежом именно к этому особенно важно­му для медицины аспекту проявлений «бессознательного» уже давно было приковано серьезное внимание со стороны разных направлений психосоматической медицины и всей психоаналитической школы (имеются в виду как ее орто­доксальное направление, так и многочисленные модернизированные ответвления), отечественные исследователи долгое время этой стороной проблемы в достаточной степе­ни не интересовались. Систематическое исследование во­проса, какую роль неосознаваемые психические процессы играют в детерминации сложных форм приспособительного поведения, проводилось у нас по существу только в рамках психологического направления, созданного Д. Н. Узнадзе. Вопрос о том, как неосознаваемые формы высшей нервной деятельности влияют на вегетативные процессы в условиях нормы, на патогенез клинических синдромов, а также на процессы саногенеза (борьба с болезнью), был поставлен еще в 30-х годах в работах Р. А. Лурия, опубликованных частично, в трудах Г. Ф. Ланга, его касались в какой-то степени представители школы А. Д. Сперанского. Во всех же остальных случаях эта тема затрагивалась в советской литературе лишь мимоходом, без должной координиро­ванности соответствующих исследований и их преемствен­ности.

§9 Основная задача современной критики психоаналитической концепции

Такое положение вещей неизбежно должно было иметь от­рицательные последствия. Наш молчаливый, длившийся десятилетиями отказ от углубленного диалектико-матери­алистически ориентированного исследования всех сторон проблемы «бессознательного» в немалой степени способ­ствовал тому, что освещение этих сторон было за рубежом своеобразно разделено между психоаналитической школой, экзистенциализмом, а также неотомизмом и тейардизмом (популярными в католических кругах направлениями, из которых второе создано крупным исследователем в области антропологии de Shardin). Перерыв до конца 50-х годов критических выступлений советских ученых, направлен­ных против психоаналитической концепции, был наши­ми идеологическими противниками энергично использо­ван для расширения сферы их влияния. И в результате мы оказались перед лицом значительного усиления попу­лярности за рубежом за последние 20—30 лет не только неофрейдизма, но и ряда близких к нему в идейном отно­шении концепций. Об этом отчетливо говорят как тенденции, проявляющиеся время от времени в соответствующих областях зарубежной литературы, так и особенно опыт ряда крупных международных совещаний, имевших за последние годы, например I съезда Чехословацких психиатров 1959 г., на котором происходил обмен мнени­ями между советскими психоневрологами и ведущими ис­следователями психосоматической и психоаналитической ориентации, прибывшими на этот съезд из Канады, США и Франции; дискуссий, по вопросам психоанализа, проис­ходивших в 1960 г. в Будапеште и на III Всемирном пси­хиатрическом конгрессе в 1961 г.; обмена мнениями на Лейпцигском конгрессе по проблемам нервного регулиро­вания (ГДР, 1963 г.), на III конгрессе по проблемам гип­ноза и психосоматической медицины (Париж, 1965 г.), на IV (Мадридском) психиатрическом конгрессе 1966 г. и т. д.