Проблема для некроманта – 2

– Они сговорились! – не выдержал Освальд, услышав очередное «ничего не видела, легла спать, когда проснулась от пожара, бежать было некуда».

Винсент промолчал. Таких совпадений не бывает.

Некое разнообразие внесли горничные – те, конечно, вспомнили, и кто им принес новость, и господина дознавателя вспомнили. Старшая даже сказала, во сколько тот покинул дом. Винсент мысленно хмыкнул: не слишком-то усердно Освальд расспрашивал прислугу, в четверть часа уложился. Не о чем было спрашивать, когда стало ясно, что оставшиеся в доме с гостями не сталкиваются? Решил, что раз все равно возвращаться, тогда и будет выведывать подробности? Или на самом деле пробыл гораздо дольше, подправив девчонкам память?

Жаль, что при Освальде не обсудить с догадки наставником, думать вслух всегда легче.

Все это время профессор наблюдал, за допросом, не отпуская замечаний. Подначек наставника ужасно не хватало, и Винсент никак не мог сообразить, почему тот молчит: потому ли, что, вопреки обычному, нечего сказать, или, наоборот, потому что сказать есть много чего, но, опять же, не при дознавателе.

И все же зачем было подправлять память горничным? Со швеями понятно, работая, они видели в окно посетителей мастерской. Но девчонкам, которые должны были делать свою работу, не показываясь лишний раз на глаза даже хозяйке, не говоря о гостях? Им-то зачем?

Винсент понял зачем, когда дворецкий заявил, что вернулся в полночь, выпроводил господина некроманта, невесть почему в одиночестве торчавшего в прихожей, и отправился почивать.

Глава 25

Освальд сразу подобрался, мазнув деланно-безразличным взглядом по Винсенту и по профессору Стерри. Наставник, услышав про господина некроманта, крякнул и выругался. Винсент же, напротив, на несколько мгновений лишился дара речи.

Они с женой вернулись к себе в полночь с небольшим. В двенадцать с четвертью Винсент послал наставнику вестника. Но вестник не мог показать, откуда именно его отправили, и, получается, ничто не мешало Винсенту поджечь мастерскую, выйти на улицу прежде, чем разгорится, отправить вестника и встретить профессора Стерри уже в собственном доме.

Какие доказательства могут успокоить Освальда? Жена в качестве свидетеля не подходит: она лицо заинтересованное. Показания возницы? Может солгать, если Винсент загодя позаботился его подкупить, а кто способен поручиться, что это не так? Кто поручится, что профессор не выгораживает приемыша? Прислуга, которая точно скажет, во сколько хозяин вдруг велел подать ему уличную одежду и отправился из дома? Слуг тоже несложно подкупить, они могут обманывать из верности хозяину. Зато мертвые не лгут.

– Что ты там делал? – спросил Освальд.

– В полночь мы с женой подъезжали к дому.

– Мертвые не…

– Знаю! – рявкнул Винсент чуть громче, чем следовало. – Но сегодня ночью меня не было в прихожей Корси.

Дознаватель усмехнулся, но промолчал. Винсент заставил себя успокоиться и продолжить расспросы.

– Почему ты уверен, что человек в прихожей был некромантом?

– Я несколько раз встречал его как гостя госпожи.

– Как его зовут?

– Господин профессор Оркан.

Освальд перехватил инициативу, начав расспрашивать, как выглядел и как был одет господин некромант. Мертвяк послушно описал светлые волосы, серые глаза, рост. Шитье на камзоле, перстни – словом все то, что можно заметить, не слишком долго проговорив с малознакомым человеком.

Но будь Винсент проклят, если он хоть что-то понимал! Освальд, выслушав описание, покачал головой, явно колеблясь, потом все же сказал:

– Продолжайте. Кроме вас все равно некому это закончить.

Наставник фыркнул, Винсенту было не до смеха, едва силу не упустил. Будь дело не столь серьезным, съязвил бы, что бродит в беспамятстве по ночам, а жена его покрывает, но сейчас лучше было не дергать тигра за усы.

– Когда пожар добрался до тебя? – спросил он лакея.

– В двенадцать с четвертью.

– Соседи говорят – в третьем часу ночи полыхнуло, – вмешался наставник.

Освальд поморщился. Видимо, ему свидетели называли примерно то же время. Винсент не оставил без внимания реплику наставника и недовольство дознавателя, но сперва нужно было закончить расспросы. О чем спросить, чтобы стали видны все несуразности в словах мертвяка?

– За четверть часа ты так крепко заснул, что не смог выбраться из дома?

– Нет.

– Не спал?

– Да.

– Тогда почему не учуял дым прежде, чем огонь до тебя добрался?

– Учуял.

– Почему не поднял тревогу?

– Язык не ворочался.

– Почему?

– Пьян был. Язык не ворочался, ноги не несли.

– С кем напился? – спросил Винсент и удовлетворенно отметил, что наставник записывает. Значит, не преминет расспросить тех, с кем гульнул дворецкий. Если он действительно напился, а не стал жертвой подсаженных воспоминаний. Нет, не стоит усложнять, скорее всего, слуга действительно был пьян, и неважно, сам ли решил отметить неожиданный выходной или по чьей-то подсказке. Вмешательство в чужую память ничем не отличалось от любой другой лжи – чем ее больше, тем легче попасться, да и не проще ли подправить сознание тому, кто и так уже почти ничего не соображает?