Проблема дня

– Точно. Королева тогда только что умерла, и мы стали агентами нового короля. Следующие два года мы провели в Индии, где работали с моим старым другом майором Джорджем Долишем. Он такой замечательный. Друг семьи. Я знаю его с тех пор, когда мы оба были детьми.

– А какой работой вы там занимались? – спросила мисс Коудл, в которой проснулся журналистский инстинкт.

– Да так, разными делами, то одним, то другим. Например, мы разоблачили одного южноамериканского торговца, который на самом деле был диверсантом. Кажется, пресса называла эту историю «делом об отравленном банановом дереве».

Я молча кивнула.

– Мы сорвали попытку убить одного из русских великих князей, находившегося в Калькутте с визитом. В этой истории все решили последние минуты. К тому времени, когда мы наконец выяснили, как именно будет осуществлено это покушение, наемный убийца уже успел залечь на крыше здания с мощным духовым ружьем, нацеленным на то место, где должна была остановиться карета великого князя. Оттуда, где я находилась, невозможно было сделать прицельный выстрел, и заняться им пришлось Армстронг. Она взбежала по лестнице и прикончила его с помощью ножа, не так ли?

– Да, метнула с десяти ярдов[33], – подтвердила я. – Попала в затылок. И убила наповал.

Дина Коудл натянуто улыбнулась, и я подумала: надеюсь, что она начинает жалеть о своем замечании насчет починки одежды.

– Чем еще мы занимались в Калькутте? – спросила леди Хардкасл.

– Да взять хотя бы того австро-венгерского шпиона, который пытался похитить военные планы из резиденции генерал-губернатора, – вспомнила я.

– Вот-вот. Того, который называл себя «Der Mungo», то есть Мангуст.

– Он убрался из Индии с пустыми руками, – сказала я.

– Не только с пустыми руками, но и без пары пальцев. Это что касается Индии. В Англию мы вернулись в 1903 году и поселились в Лондоне. Там мы продолжили нашу работу, но, после того как в течение пяти лет в нас стреляли и пытались нас задушить, то есть пытались задушить меня, ибо Армстронг вряд ли хоть кто-то смог застать врасплох, я решила, что всему есть предел, и мы переехали в Глостершир. Остальное, я полагаю, вам известно.

– Если хотя бы половина из этого правда, то с моей стороны было бы просто глупо отказаться от вашей помощи, – сказала мисс Коудл. – А ведь ко всему этому надо добавить еще и то, что я узнала о вас сама.

– Значит, у нас будет равное партнерство, – подытожила леди Хардкасл. – Мы будем делиться друг с другом всем, что раскопаем, и работать сообща, дабы освободить Лиззи Уоррел и добиться осуждения настоящего преступника.

– При условии, что Лиззи Уоррел действительно невиновна, – добавила я.

– Само собой, – хором ответили они обе.

– За правосудие, – сказала леди Хардкасл, подняв свой бокал.

– И за право голоса для женщин, – присовокупила я.

– И за десерт, – заключила мисс Коудл, также подняв бокал. – Между прочим здесь готовят великолепный рулет с вареньем. И с заварным кремом.

– Три рулета, – сказала леди Хардкасл проходящему мимо официанту.

* * *

Мы оставили мисс Коудл, дабы она могла снова заняться описанием жизни имущих, и вернулись к «роверу». Автомотор завелся сразу, и я, обойдя его, подошла к водительскому сиденью.

– Я выпила всего один бокал вина, – запротестовала леди Хардкасл, когда я направила на нее свой самый суровый взгляд и велела ей пересесть на место пассажира.

– Вы с мисс Коудл выпили почти две бутылки, – сказала я. – А у нас есть уговор, что мы не водим, если перед этим пили спиртное. Помните рассказ сэра Гектора о том, как его знакомого сожрал тигр?

– По-моему, бедняга был не съеден, а только покалечен, дорогая, и в Бристоле нет тигров. То есть, вероятно, они есть в зоологическом саду, но оттуда они нас не достанут.

– Тигр покалечил его, потому что он упал с велосипеда. А с велосипеда он упал потому…

– Потому что, как выразился Гектор, был «пьян в дым». Я же просто немного подшофе.

– Не заставляйте меня делать вам больно, миледи, – предостерегла ее я.

Она недовольно хмыкнула и неуклюже перебралась на место пассажира.

– Не остановиться ли нам перед зоосадом? – предложила я. – День нынче погожий, и можно было бы погулять среди зверей.

– В зоологических садах на меня нападает грусть, дорогая, и тебе это известно. Возможно, вместо этого нам следовало бы заглянуть в магазин ЖСПС. Мы можем рассказать Джорджи о наших успехах.

– А что вы думаете о леди Бикл? – осведомилась я. – Лично я не могу ее понять.

– Для меня она тоже книга за семью печатями. Как я уже как-то говорила, она намного моложе, чем можно было бы ожидать, когда речь идет о жене известного хирурга, но вряд ли это имеет такое уж большое значение. Мы провели с ней слишком мало времени, так что помимо этого пустяка я не могу сказать о ней ничего.

Мы молча раздумывали над тайной, которую являла собой Джорджина, леди Бикл, пока наш маленький «ровер», пыхтя на подъеме, ехал по Парк-стрит.

– Вы уже написали лорду Риддлторпу? – спросила я.