Проблема полковника Багирова

Вспоминаю, что, когда мы стояли в очереди, Тарик выходил из машины, выкидывал тару из-под воды, еще какой-то мусор, непонятно откуда появившийся. Видимо, в тот момент они на всякий случай оставили радиоуправляемую взрывчатку с небольшим зарядом, только чтобы навести панику. Но ведь там могут быть раненые…

Не думать о плохом…

Не думать…

Я почти не обижаюсь, что меня оставили в неведении, не посвятили в свои планы, главное ведь, что мы выбрались!

Ехали мы еще минут двадцать, город местами сильно пострадал, но большинство жителей, видимо, остались в своих домах. Когда наша старая тарахтушка, которую и машиной сложно назвать, останавливается у высоких ворот частного богатого дома, у меня в голове сразу появляется мысль: нам здесь не откроют.

Но мои опасения оказываются напрасными, Тарик смотрит в камеры, и ворота начинают отъезжать в сторону.

— Кто здесь живет? — спрашиваю Тарика, когда он возвращается. Друг напряжен, и мне становится не по себе.

— Здесь живет мой дядя, — нервно отвечает он. Кошусь на Севера, пытаюсь понять, доверяет он Тарику или нет, не ждет ли нас здесь какая-нибудь подстава?

— Прекращай, — строго произносит Мирон.

— Что прекращать? — я ведь ничего не сказала.

— Волноваться и громко думать. Если он нас предал, первым получит пулю в лоб, — вторую фразу Север произносит на английском специально для Тарика.

Осматриваюсь по сторонам, к нам навстречу выходят несколько мужиков в традиционной одежде с автоматами в руках, не могу сказать, что они рады нас видеть…

Глава 20

Север

Если «свои» узнают, что она помогает спасать русских офицеров, ее первой расстреляют. Шахидка, которая ведет себя как простая русская девчонка. Странная шахидка…

Чем дольше наблюдал за Тариком и Авророй, тем крепче становилось убеждение, что они не муж и жена. Не доигрывают они. Нужно будет разобраться, кто они такие на самом деле. Есть подозрение, что они как-то связаны с Каручаевым. Вряд ли она русская шпионка…

Мы подъезжаем к воротам дома дяди Тарика. Аврора трясется. Девчонка после взрыва еще не пришла в себя. Я запретил сообщать ей о взрыве, мне не хотелось наблюдать за ее волнением всю дорогу, слушать ее рассуждения и успокаивать надуманные страхи.

Девчонка и так отвлекала постоянно, а мне нужна холодная голова, чтобы всех нас вытащить из этой передряги. Она до сих пор тряслась от страха, но мне некогда было ее успокаивать. Хотелось прижать к себе, почувствовать ее теплое ласковое тело…

Не получилось расхотеть шахидку!

Резко обрываю поток мыслей. Говорю же, отвлекает. Даже никаб не спасает! Лучше бы она его не снимала! Надежда, что она окажется некрасивой, сдохла в том подвале. Подозревал ведь, что она смазливая…

Рука дрогнула, когда я обводил фонарем помещение и увидел ее лицо. Словно удар под дых получил. Ее большие голубого цвета глаза заиграли новой жизнью на фоне красивого лица: идеальная форма, подчеркнутые скулы, темные брови вразлет, прямой, чуть вздернутый нос и губы… созданные, чтобы их целовали.

Опять меня заносит. Тряхнув головой, возвращаюсь в реальность. Во двор высыпает группа сирийцев. Дядька у Тарика богатый, ко всем благам прилагается охрана, вооруженная до зубов. На всякий случай достаю из-под сиденья автомат, снимаю с предохранителя. Владимир делает то же самое. Хоть кто-то в нашем отряде заслуживает моего уважения.

Не к месту вспоминаю Олега и Виталия. Лучше им не попадаться мне на глаза! Бросили девчонку с двумя ранеными, пошли туда, не знаю куда! Героизм решили проявить? Идиотизм это, а не героизм! Найду живыми, отвезу в Арктику, раздену догола и заставлю стоять на морозе. Видимо, сирийское солнце им мозги совсем расплавило, нужно их остудить.

Наблюдаю через лобовое, как, активно жестикулируя, Тарик что-то говорит самому старшему из мужчин. С виду никто и не догадается, что каждая моя клетка напряжена до предела. Рисковый поступок — привезти Кручаева в стан врага, остается только ждать и наблюдать, что из этого всего получится.

Аврора кидает на меня украдкой взгляды, пытается понять, все ли в порядке. Сейчас мне некогда ее успокаивать.

— Дядя хочет поговорить с тобой, — произносит Тарик, утирая пот с лица рукавом. — Автомат оставь в машине, — негромко добавляет он. Не спешу выполнять «просьбу» сирийца. Внимательно наблюдаю за людьми, которые стоят во дворе. Время идет, напряжение растет. Нервничают все. — Ты идешь?

— Мирон, давай уедем отсюда? — первой сдают нервы у Авроры.

— Идем, — выбираюсь из машины. — Стрелять умеешь? — наклонившись в салон, спрашиваю шахидку.

— Немного.

— Пристрели своего мужа, если он окажется предателем, — ухмыльнувшись. До Авроры доходит, что они с Тариком выдали себя с головой. Легенда, что они муж и жена, только что превратилась в тлен.

— Что ты можешь мне предложить за спасение ваших жизней? — не стал ходить вокруг да около, сразу в лоб спрашивает Иссам.

— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты можешь быть уверен, что получишь ее, — предлагаю дружбу. — Но если этого мало, назови свою цену.