Проблема русско-украинских отношений в свете истории

Что это значит? Что значат слова патриотической песни: "Jeszcze Polska nie zgineta, poki my zyjemy"?. To, что не переводились люди, думавшие и говорившие на польском языке и что такие люди в границах бывшего Королевства составляли большинство населения? Конечно, не это — само по себе — а то, что большинство этих людей не забыло о Польше и желало ее восстановления. "Коллективный организм", "коллективный индивидуум", строго говоря, не более, как метафоры. Между организмом в общеупотребительном смысле слова и организмом коллективным нет полной аналогии. К "организмам" этого рода не применим принцип психофизического единства. Скорее к ним приложима точка зрения старинной метафизики, различавшей "материю" и "сознание", "тело" и "душу", как две отдельных "субстанции". Основной признак коллективного individuum'a — единство его непротяженной, мыслящей субстанции. Сущность исторического процесса, который мы определили выше как процесс формирования коллективных индивидуумов, может быть, следовательно, формулирована удобнее всего в терминах метафизики, а именно, как процесс психический по преимуществу, как эволюция непротяженной субстанции, — хотя этот процесс и протекает в рамках пространства — предиката субстанции протяженной. Поэтому пример Польши и не противоречит выставленному выше положению о "необратимости" истории. Ибо Польша не перестала существовать, раз была жива польская душа, проявлявшая себя в национальном сознании и в воле к национальной жизни.

А Украина? Можно ли ее, в данном отношении, сопоставить с Польшей? Я напомню только об одном. Известно, как отрицательно украинизаторы относятся к идее волеизъявления украинского народа, будь это плебисцит по общему вопросу о национально-государственном самоопределении Украины, или же в той или иной форме выраженное массовое волеизъявление по вопросу, напр., о школьном языке. Украинизаторы не скрывают, что в ряде местностей, считающихся "украинскими", население, если бы ему было предоставлено на выбор решение — какой язык ввести в школе, высказалось бы не за украинский, а за русский, "российский". Они указывают, что вековое политическое и культурное господство "Москвы" убило в украинском народе сознание своей особности и волю к национальному самоопределению. Те из сынов этого народа, которые это сознание и эту волю имеют, обязаны принудить свой народ национально возродиться. Нельзя спрашивать украинцев, какой школы они хотят. Надобно дать им ту школу, которой они сами бы пожелали, если бы они помнили о своем украинстве. Никто не имеет права на самоубийство, ни единичная личность, ни народ. Это рассуждение родственно тому, которым церковь в свое время оправдывала преследования еретиков. Никто не имеет права губить свою душу. Кто не хочет спастись, тот должен быть принужден к этому насилием. "Compelle intrare" — "принуди внити"!

Я не буду входить в оценку этого мнения и только напомню, что, по отношению к отдельным личностям, от приложения принципа "compelle intrare" и церковь уже отказалась. Что касается украинского вопроса, укажу, что в данном случае речь идет не о недопущении самоубийства, а о чем-то другом. Нельзя говорить о самоубийстве применительно к личности, которой уже нет в живых. Речь, стало быть, идет не об оберегании национального бытия украинского народа, а о восстановлении этого бытия, о подлинном воскрешении из мертвых. Отдают ли они себе в этом отчет или нет, — именно это имеют в виду украинизаторы. Они желают — по крайней мере, поскольку дело касается русской Малороссии — создать новый народ, новую нацию, по образу нации, некогда существовавшей или нет, — это особый вопрос, и я уже объяснил, почему я считаю его второстепеным, — но во всяком случае ныне не существующей. Петлюра и Скоропадский делали не то же самое, что сделал Пилсудский. Это надо уяснить себе как следует и, уяснив, признать.

Я знаю, что мне на это ответят: нельзя отрицать наличность национального существования народа на том только основании, что народ сам этого существования не сознает. Украинская национальность никогда не переставала быть, и доказательством этого служит то, что украинский народ, даже если он хочет школы русской, говорит все же нс на русском, т. е. общерусском литературном языке, а на своем собственном, украинском. Украинская нация существует "виртуально", существует в "потенции'", в возможности. И эту возможность надо проявить, надо освободить силы, в народе дремлющие, надо пробудить народ от его спячки.