Проблема шести

Через пару дней, когда небольшая часть была доставлена на русскую базу, у Фэя и Романа Федоровича был ежедневный регулярный сеанс связи.

Перед китайским селенавтом показался на экране здоровенный русский мужчина с аккуратной бородой, простой прической и спокойным властным взглядом. При первом знакомстве Фэй вспомнил те детские сказки, которые он давно читал, про трех русских богатырей, и они обычно действовали по одиночке и совершали подвиги, но, когда грозила особая опасность, они собирались воедино, звали еще друзей и побеждали врага. На его фоне атлетичный и ловкий китаец выглядел как третий, младший из богатырей.

– Как думаешь, – задумчиво начал Роман, – скоро проведут железные дороги на Луне?

Начало сеанса было неожиданным. Русский говорил на своем языке, а программа транслировала мгновенно его голосом на путунхуа. Когда говорил Фэй, все было обратно, и Роман слышал все с интонациями и фразеологизмами природных голосов уже на русском.

– Железные дороги? Думаю, нескоро. Да и нет особой потребности.

– Почему? Ну вот представь, от вашей базы до нашей сколько? Сотни километров? Да, вся поверхность Луны чуть больше чем в два раза превышает Россию. Минус полярные зоны, где почти никого нет, минус обратная сторона, где тоже почти пусто, только роботы ездят.

– Все верно. Так зачем тебе железная дорога? Разве шаттлы не удовлетворяют? Из одной точки в другую не так сложно добраться, а если нужно еще сэкономить или большой груз, то с выходом на орбиту и сходом в нужной точке.

– Представь только. – Роман зажмурился от удовольствия. – Сел в поезд, без разницы открытый или закрытый, и быстро уже прибыл на нужное место.

– Если месторождение будет выработано и надо будет передвигаться куда-то в другое место? Что делать с этой дорогой?

– Можно и относительно мобильную инфраструктуру. Сопротивления воздуха здесь нет, больших грузов тоже не предполагается, можно полотно относительно простое сделать.

– Я так и не понял, зачем эта дорога тебе нужна?

– Тут все просто. Когда приземляется очередной груз или отправляется, то поднимает ракета столько пыли, что она забивается везде, и приходится чистить все поверхности. А кары наши любимые, конечно, хороши, но, пока проедешь по бездорожью, уже все кости будут сотрясены, даже при такой маленькой гравитации.

– Так что с нашим грузом? – аккуратно вернул Фэй разговор в нужное русло.

– А? А все нормально, не переживайте. Это свинец двести двадцать шесть, вы все определили правильно.

Фэй замолчал.

– Повтори, пожалуйста. Не расслышал.

– Обычный свинец двести двадцать шесть. Ты так смотришь, будто это что-то необычное.

Фэй ошеломленно смотрел в экран и только после этого понял, что это шутка.

Они рассмеялись.

– Так мы все верно сделали? Нет никакой ошибки у нас на станции или проблем с оборудованием?

– Я не знаю насчет всей станции, но ваши первоначальные и повторные анализы были верны. Те, которые я видел, конечно.

– И как такое может быть? Как думаешь?

Роман пожал огромными плечами, полез куда-то вниз под стол и налил себе что-то в кружку.

– Сложно сказать. Но мое начальство уже связалось с твоим, не знаю, думаю, они договорились как-то насчет того, чтобы информация никуда не распространялась. Сейчас, наверное, думают, что с этим всем делать.

– Ты уверен? Ваш ускоритель же довольно… почтенного возраста.

– Да, он старый и был законсервирован несколько десятков лет. Когда мне дали команду его подготовить к работе недавно, я был немного удивлен. Там управляющий блок сейчас выглядит очень архаично, и тех, кто разбирается во всех строках, думаю, уже нет в живых. Да, можно поднять все архивы на Земле и разобраться досконально, но у нас не было на это времени, как я понимаю? Мне сказали просто сделать анализ поступившего материала.

Фэй кивнул:

– Не может быть ошибки?

– Все может быть. Он, как ты правильно сказал, довольно старый, но очень надежен. Я в нем полностью уверен. К тому же, – Роман ухмыльнулся, – по теории вероятностей и отказов какой процент, что у двух независимых наблюдателей, на двух разных базах и оборудовании случится одинаковая ошибка?

– А радиация?

– А радиация не такая, как должна быть при обычном радии двести двадцать шесть.

– То есть…

– То есть вы все правильно выдали. Это свинец двести двадцать шесть. Шесть лишних нейтронов. Шесть протонов, которые, по нашим представлениям, притворяются нейтронами.

Фэй задумался и почесал лоб:

– Послушай, Роман… Я не ученый, как ты знаешь, я инженер. Может, многое из университета Цинхуа забыл, это сколько лет назад было, да и работа с тех пор больше с буровыми и обогатительными машинами была. Но я не помню такого изотопа. Разве может быть с восемьюдесятью двумя протонами целых сто сорок четыре нейтрона? Почему такое ядро стабильно?

– Насчет стабильно, мой друг, я бы пока не горячился. Радиация немного плавает, но это не самое главное. Вернее, это очень важно, но мы не понимаем причину.

– Как и мы в свое время не понимали.

– На вашей станции осталась большая часть этой партии. Что говорят датчики и системы?