Проблема смазки

— Вилли, дружище, — фамильярно осведомился я, — а ты случайно никого не зарезал? Иначе откуда ты нашел средства на приобретение президентского кресла?

— Ах ты, господи, да я по сравнению с Манчено агнец божий. Я был честным, но бедным пилотом и всего-то навсего угнал самолёт, на котором перевозили заплату для всей армии. Потом я скрывался, меня поймали. Чуть не расстреляли; я честно отсидел десять лет, дождался, пока не истек срок давности и тогда уж подал свою кандидатуру…

— Да, Вилли, — признал я скрепя сердце, — ты, конечно, сукин сын. Но, как говорил один твой коллега на Земле, «ты наш сукин сын», и поэтому я, так и быть, помогу тебе.

От радости он бросился ко мне на шею. Самолет от этого вошел в пике, и мы едва не врезались в землю, но Вилли уверенно вывел его из опасного положения и всю оставшуюся дорогу горланил развеселые песни. Уж что-что, а пилотом он, надо признать, был классным.

На космодроме было пусто. Только репродукторы назидательно вещали громыхающими металлическими голосами:

— …за годы своего гнусного правления президент Вильмейер совершил множество ужасающих преступлений…

— Скорее! — заорал Вилли, прыгая в автоцистерну, — он перешел к постановительной части, еще четверть часа — и я погиб!..

Мы быстро наполнили цистерну остатками моей гидравлики и помчались за город. Не успели мы выехать на шоссе, как обнаружили, что на нашем пути выстроился тройной кордон из автомобилей.

— Проклятье! — заорал Вилли. — Они перекрыли дорогу к Унифиску! Это же прямое нарушение конституции! — не успел я и глазом моргнуть, как он увел машину в кювет, промчался мимо остолбеневших бородачей с автоматами и снова вырулил на дорогу. Вслед нам затарахтели автоматные очереди.

— Возьмите это, Эйк, — Вилли протянул мне небольшую базуку. — За нами, кажется, началась погоня.

— Обойдемся, — ответил я, достал из кобуры лазерный пистолет и срезал лучом могучий дуб, стоявший на обочине. Дерево повалилось на дорогу, загородив всю проезжую часть. Президент с уважением покосился на моё оружие.

— Не продается, — отрезал я, предупреждая возможные вопросы.

— Ах, дружище, я охотно верю, что у себя на Земле вы занимаете высокий пост, но жизни вы, честно говоря, не знаете. На этом свете всё имеет свою цену и всё продается. Любовь, честь, дружба, совесть — даже такие, казалось бы, абстрактные категории имеют свою вполне определенную стоимость, ну а что же тогда говорить о каком-то куске железа с рубиновыми кристаллами и ядерной накачкой средней сложности… Скажите честно, что вы хотите за эту игрушку? Килограмм золота? Два?

— Я хочу, чтобы меня поцеловали в зад! — заорал я. — Смотри куда едешь, мы сейчас врежемся в ворота!..

Цистерна подъезжала к огромному бетонному кубу, вокруг которого возвышался пятиметровый забор с наглухо закрытыми сталекерамзитовыми воротами.

— Перекрыть ворота! — возмутился Вили. — Какое вопиющее нарушение законов о смазке! — и достал заранее припасенный пулемет.

Не дожидаясь, пока он попросит, я выпустил из базуки три снаряда, которые снесли ворота, как ветром, и мы ворвались во двор. Навстречу нам летели пули. Выкатились с десяток тележек, стреляя разрядами. Я сжег штук пять, остальные разъехались. Цистерна въехала в здание Унифиска.

— Скорее, — закричал Вилли, посылая пули веером по двору. — Суньте рукав вон в ту дыру с надписью «для смазки». И не забудьте сказать, что Вильмейер хочет остаться президентом.

Я потащил тяжеленный рукав вглубь помещения. Репродукторы тем временем грохотали:

— На основании вышеизложенных тягчайших преступлений…

Я открыл кран и пожелал остаться президентом. Масло хлынуло в ненасытную глотку Унифиска. В передаче наступила пауза и — продолжалась до тех пор, пока все пять тонн не ухнули в отверстие. Потом репродукторы на той же ноте продолжили:

— … за истекшие годы в стране произошло значительное повышение благосостояние населения, улучшились условия труда и быта народа, окрепла экономика, повысился оборонный потенциал государства. Всё это произошло благодаря личной инициативе президента Вильмейера, его неустанным трудам на благо отечества…

Мы вышли во двор. К нам уже шли наемники, только что поливавшие нас свинцом.

— Три-четыре, — сказал их главарь, верзила с черной повязкой на глазу, увешанный оружием, как рождественская елка игрушками.

— По-здрав-ля-ем! — браво гаркнули сорок бандитских глоток.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы президент, — с вами мы разберёмся позже. А пока арестуйте Манчено и доставьте его в тюрьму живым или мертвым. Возможно, он попытается бежать. Ну, да не мне вас учить.

К крыльцу подъехал роскошный черный лимузин. Вилли направился к нему, приветливо распахнув передо мной дверцу.

— Кстати, насчет лазера, — сказал он, дружески похлопав меня по плечу, — как я понял, ты пошутил насчет стоимости, но если тебе и в самом деле так этого хочется…

— Чего? — я и в самом деле не понял.