Проблема Спинозы

– Я и решился, и смирился. Я абсолютно предан жизни внутренней и понимаю, что никогда не смогу принять на себя ответственность за семью. А еще я знаю, что для меня невозможно легально жениться ни на христианке, ни на еврейке. А Клара Мария – католичка. И суеверная католичка, если уж на то пошло.

– Так, значит, тебе трудно отказаться от того, чего ты на самом деле не хочешь и не можешь иметь?

– Точно! Мне нравится, как ты вгрызаешься в самую суть проблемы, вытаскивая на свет абсурдность моего поведения!

– И ты говоришь, что любишь ее? А твой добрый друг, которого она отличает?

– Я и его любил тоже – до сегодняшнего дня. Он помогал мне переехать после херема, а вчера ночью спас мне жизнь. Он хороший человек. И собирается стать врачом.

– Но тебе хочется, чтобы она желала тебя, а не его, пусть даже ты знаешь, что это сделает несчастными всех вас троих?

– Да, верно.

– И все же чем больше она станет желать тебя, тем горше будет ее отчаяние от того, что она тебя не получит?

– Да, с этим не поспоришь.

– Но ты ведь любишь ее и желаешь ей счастья. И если ей будет больно, ты тоже будешь страдать?

– Да, да, и еще раз – да. Все, что ты говоришь, – истинная правда.

– И один, последний вопрос. Ты говоришь, что она – суеверная католичка. А католики обожают ритуалы и чудеса. Тогда как же она относится к твоим идеям о Боге и Природе, к тому, что ты отвергаешь ритуал и суеверия?

– Я бы ни за что не стал говорить об этом с ней.

– Потому что она бы отвергла твои идеи – и, возможно, отвергла бы и тебя тоже?

Бенто вздохнул:

– Каждое сказанное тобою слово, Франку, верно. Я так боролся, стольким пожертвовал, чтобы быть свободным – а теперь отказываюсь от своей свободы и становлюсь рабом Клары Марии! Когда я думаю о ней, я совершенно не способен размышлять об иных, более возвышенных материях. В этом смысле очевидно, что я не хозяин самому себе, но раб аффектов. Пусть разум показывает мне, что для меня лучше – я все равно вынужден следовать тому, что хуже.

– Эта история стара как мир, Бенто. Мы всегда становимся рабами любви… Как думаешь освобождаться?

– Я смогу быть свободен, только если полностью разорву связь с чувственным удовольствием, богатством и славой. Если я не смогу внять голосу разума, я останусь рабом аффектов.

– Однако, Бенто, – проговорил Франку, поднимаясь и собираясь уходить, – мы оба знаем, что рассудок страстям не соперник.

– Да, аффект может быть побежден только более сильным аффектом. Моя задача ясна: я должен научиться превратить разум в страсть.

– Превратить разум в страсть, – прошептал Франку, когда они шли к музыкальной комнате, где ждала их Клара Мария. – Титаническая задача! Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, я услышу о твоих успехах в этом трудном деле.

Глава 26 Берлин, 26 марта 1923 г